Сахарские языки

Саха́рские языки́ —

семья в составе макросемьи нило-сахарских языков. Распространены в западном и центральном Судане, в районах, примыкающих к озеру Чад (северо-восточная Нигерия, Нигер, Чад, Камерун) и в центральных областях Сахары.

С. я. включают четыре основных языковых единства: канури (язык канури и близкий ему язык канембу), теда, загава, берти. Группа теда делится на северную и южную подгруппы. Согласно одной традиции (преимущественно во французских работах по африканистике), северную подгруппу, а также всю группу в целом принято называть теда (иначе — туда, тода), южную — даза; по другой традиции (введённой И. Лукасом и принятой в серии «Handbook of African languages»), теда (туда) используется для обозначения только северных языков, южные языки и вся группа в целом именуются тубу (иначе — тебу, тибу), даза в этом случае обозначает только одну из групп южных диалектов. В группу загава включаются язык загава и близкий ему язык (или диалект) бидейат. По классификации Дж. Х. Гринберга, С. я. делятся на 3 группы: 1) канури, канембу; 2) теда, даза (тубу); 3) загава, берти. А. Н. Такер и М. Брайан объединяют канури и теда в одну западную группу, противопоставляя её восточной, включающей загава и берти.

Вокализм С. я. включает от шести (канури, где имеются также многочисленные дифтонги) до девяти (теда) гласных. Существенное место принадлежит тоновым оппозициям, имеющим как лексическое, так и грамматическое значение. В системе консонантизма противопоставлены билабиальный и лабио-дентальный глухой фрикативный, одноударный и многоударный r; в загава различаются дентальные и альвеолярные смычные (глухой и звонкий). Отсутствуют типичные для многих африканских языков имплозивные и эйективные согласные. Широко распространены позиционные изменения согласных, в т. ч. на стыке морфем, что может существенно затруднять морфологический анализ слова.

Именные и глагольные основы преимущественно односложны, хотя у имён встречаются и многосложные основы. Имя имеет категорию единственного и множественного числа; последнее, как правило, образуется с помощью суффикса ‑a или путём замены конечного гласного на ‑a, иногда только путём изменения тонов (в теда). К именам могут присоединяться постпозитивные частицы, образующие своеобразный аналог падежной системы. Категории грамматического рода и именных классов отсутствуют. Глаголы делятся на три морфологических класса в зависимости от структуры глагольного комплекса и выбора соответствующего ряда местоименных субъектных аффиксов. Имеется сложная система производных глагольных основ со значениями пассива-рефлексива, направленности​/​цели, позитива и др., образуемых с помощью аффиксов и аналитических показателей, входящих в состав глагольного комплекса, а также система отглагольных имён со значениями имени действия, места, орудия и т. д., причём модели образования отглагольных имён варьируют в зависимости от морфологического класса исходного глагола. Спрягаемые глагольные формы («времена»), выражающие различные видо-временные и модальные значения, образуются с помощью субъектных местоименных аффиксов и аффиксов глагольных форм (в основном суффиксов). Кроме них в глагольный комплекс входят объектные местоименные аффиксы, показатели множественности субъекта и/или объекта и показатели производных глагольных основ. Имеются особые относительные (зависимые) видо-временные формы, употребляемые в придаточных предложениях (аналогичное явление имеет место в нубийском языке и некоторых кушитских языках).

В системе личных местоимений С. я. представлены самостоятельные местоимения, субъектные приглагольные аффиксы (по два ряда в языках теда и загава — для глаголов 1‑го, 2‑го и 3‑го классов соответственно; в канури имеются различные местоименные аффиксы в зависимости от класса глагола только в 1‑м лице ед. ч.), объектные приглагольные местоименные аффиксы и суффигированные притяжательные местоимения. В теда отсутствуют особые формы личных местоимений множественного числа: в глагольных конструкциях используется специальный приглагольный показатель множественности, самостоятельные местоимения образуют множественное число так же, как имя.

Обычный порядок слов в финитном предложении для всех С. я. — SOV, но возможен и другой порядок — OSV. В последнем случае для различения субъекта и объекта используются «падежные» показатели номинатива и аккузатива, как правило отсутствующие при обычном порядке слов в предложении.

Сравнительно развитой письменной традицией (вначале на основе арабской графики — т. наз. аджами, затем — на основе латинского алфавита) обладают лишь языки канури и канембу. Среди С. я. наиболее хорошо изучены языки канури и теда, сделавшиеся объектом лингвистического изучения с 19 в. В середине 19 в. Г. Барт впервые указал на родство языков канури и теда. В конце 30‑х гг. 20 в. Лукас объединил в единую группу с канури и теда распространённые к востоку от них языки загава и берти, значительно позднее попавшие в поле зрения науки. Эта группа получила название восточносахарской и рассматривалась как самостоятельное генетическое образование. В первоначальном варианте классификации Гринберга эта группа также рассматривалась как самостоятельная под названием центральносахарской. Позднее Гринберг включил эту группу, названную им сахарской, в состав впервые предложенной им нило-сахарской семьи языков.

• Lukas J., A study of the Kanuri language, L., 1937;
• его же, Die Sprache der Tubu in der zentralen Sahara, B., 1953;
• Tucker A., Bryan M., The Non-Bantu languages of North-Eastern Africa, L., 1956;
• их же, Linguistic analyses. The Non-Bantu languages of North-Eastern Africa, L. — N. Y. — Cape Town, 1966;
• Le Coeur Ch., Le Coeur M., Grammaire et textes Teda-Daza, Dakar, 1956;
• Greenberg J., The languages of Africa, Bloomington — The Hague, 1966;
• его же, Nilo-Saharan and Meroitic, «Current Trends in Linguistics», 1971, v. 7 (Linguistics in Sub-Saharan Africa).

В. Я. Порхомовский.