Спряжение

Спряже́ние

(лат. conjugatio) — глагольное формообразование, охватывающее всю парадигму глагола, всю совокупность его форм в пределах одной глагольной лексемы, и выражающее соответствующие грамматические категории. Границы спряжения одного глагола зависят от того, как определяются границы глагольной лексемы. Так, в русском языке изменение по категории вида традиционно не включают в состав спряжения одного глагола, а рассматривают как образование производного глагола со своим отдельным спряжением; часто не относят к спряжению и образование причастий и деепричастий. Аналитические формы в составе спряжения иногда обозначают термином перифрастическое спряжение. В большинстве языков не все глаголы спрягаются одинаковым образом. Поэтому, наряду с общим понятием спряжения, выделяют отдельные спряжения (т. е. его типы, или модели) для отдельных групп глаголов. В некоторых случаях между такими типами наблюдается чёткое семантическое противопоставление, в других же — лишь традиционная закреплённость отдельных типа за определённым кругом глагольной лексики.

В некоторых языках отрицательное спряжение (например, в финском с отрицательным вспомогательным глаголом en ‘я не...’, et ‘ты не...’ и т. д. и неизменяемой по лицам и числам формой полнозначного глагола) противопоставлено положительному (утвердительному) спряжению. Во многих языках различают объектное и безобъектное (субъектное) спряжение. Первое используется у переходных глаголов, употреблённых с прямым дополнением (или только с определённым прямым дополнением — именем собственным, личным местоимением, существительным с определённым артиклем и т. п.), второе — у переходных глаголов, употреблённых абсолютно (или с неопределённым дополнением), и у непереходных; ср. венг. tudom ‘я знаю’ (например, этого человека) — tudok ‘я знаю’ (одного человека и т. п.), megyek ‘я иду’. Иногда глагол в объектном спряжении не только указывает своей формой на наличие дополнения, но и согласуется с ним в лице. Таково полиперсональное (двух- и даже трёхличное) спряжение в кавказских, палеоазиатских и некоторых других языках, отражающее в формах глагола лицо, число (также, в зависимости от языка, грамматический род и класс) всех своих актантов — как подлежащего, так и дополнения (или двух дополнений — прямого и косвенного). Ср. абх. ды-з-беит ‘его/её (человека)-я-видел’, и-з-беит ‘то (вещь)-я-видел’, и-бы-р-тоит ‘то (вещь)-тебе (жен. род)-они-дают’, бы-р-на-тоит ‘тебя (жен. род)-им-то (не-человек)-даёт’. Полиперсональное спряжение противопоставлено моноперсональному (одноличному), используемому у непереходных глаголов.

В индоевропейских, семитских и многих других языках спряжение независимо от переходности​/​непереходности является моноперсональным и глагол согласуется в лице и числе (в ряде случаев и в роде) только с одним актантом — с подлежащим. Однако есть языки, в частности и некоторые индоевропейские, в которых глаголы (кроме возвратных) вообще лишены согласовательных категорий, т. е., спрягаясь по временам, наклонениям и т. д., не спрягаются по лицам и числам. Так, дат. skriver — настоящее время глагола «писать» для любого лица единственного и множественного числа: ср. jeg skriver ‘я пишу’, du skriver ‘ты пишешь’ и т. д. Особое личное спряжение возвратных глаголов выделяется в тех языках, в которых показатель возвратности изменяется по категориям лица и числа. Ср. франц. je me trompe ‘я ошибаюсь’, tu te trompes ‘ты ошибаешься’, nous nous trompons ‘мы ошибаемся’ и т. д. (невозвратное je trompe значит ‘я обманываю’). Специфическими чертами семантики отмечены и глаголы с неполным спряжением, например безличные (дефектные по категории лица, числа, в соответствующих формах и рода — ср. рус. «светает», «светало»).

Формальные разряды в спряжении, не связанные или слабо связанные с какими-либо семантическими группировками глаголов, широко представлены во многих языках флективной типологии. В диахронической перспективе такие конъюгационные разряды оказываются отложениями разных этапов развития языка или следами утраченных семантических различий прошлых эпох. В синхронном срезе они должны рассматриваться как параллельные способы передачи одного и того же содержания. Таковы тематическое и атематическое спряжение древних индоевропейских языков (противопоставлены наличием​/​отсутствием так называемого тематического гласного e/o перед личным окончанием, а отчасти и самими окончаниями), спряжение на ‑mi и на ‑hi в хеттском (ija-mi ‘я делаю’ — da-hi ‘я беру’), четыре спряжения в латыни, различающиеся основообразующими гласными, более старое «сильное» и позднейшее «слабое» спряжение в германских языках (англ. to fall ‘падать’ — прошедшее время fell, но to call ‘звать’ — прошедшее время called и т. д., а также спряжение глаголов более мелких формальных разрядов и так называемых неправильных глаголов разных языков.

В древних славянских и современных восточнославянских языках, исходя из форм презенса, различают два главных спряжения — первое (рус. «берёшь», «берут») и второе («летишь», «летят») и, кроме того, остатки атематического спряжения («ем», «ешь», «ест») и разноспрягаемые глаголы. В западно- и южнославянских языках в результате стяжения групп гласных (после выпадения интервокального j, ср. рус. диалектное «быват» из «бывает») сформировался обширный класс глагольных основ с исходом на ‑a‑, усвоивший в 1‑м лице единственного числа презенса окончание ‑m по образцу атематических глаголов и составивший новое, третье спряжение (польск. czytam ‘читаю’). Окончание ‑m распространилось и на другие типы основ (ср. в польском языке четвёртое спряжение umiem ‘умею’), а в ряде славянских языков на все глаголы (ср. словен. nesem ‘несу’, vidim ‘вижу’, delam ‘делаю’). Конъюгационные классы традиционно выделяли в славянских языках также по типам основ инфинитива, а позже — с учётом соотношения презентной и инфинитивной основы. Были предложены описания спряжения славянских языков, постулирующие принцип единой («полной») основы, «усекаемой» по определённым морфонологическим правилам при образовании отдельных групп форм: конечный гласный «полной основы» отбрасывается перед окончанием, начинающимся с гласного (рус. соса- + у → сосу), конечный j — перед суффиксом, начинающимся с согласного (играj- + л → играл), и т. д., а для ряда форм постулируются «более глубокие усечения» и разные дополнительные правила.

• Халле М., О правилах русского спряжения, в сб.: American contributions to the 5th International congress of slavists, v. 1, The Hague, 1963;
• Бромлей С. В., Принципы классификации глагола в современном русском языке, «Вопросы языкознания», 1965, № 5;
• Маслов Ю. С., Некоторые спорные вопросы морфологической структуры славянских глагольных форм, «Советское славяноведение», 1968, № 4;
• Русская грамматика, т. 1, М., 1980;
• Семереньи О., Введение в сравнительное языкознание, пер. с нем., М., 1980;
• Иванов Вяч. Вс., Славянский, балтийский и раннебалканский глагол. Индоевропейские истоки, М., 1981;
• Якобсон Р., Русское спряжение, в его кн.: Избранные работы, М., 1985;
• Thelin N. B., Towards a theory of verb stem formation and conjugation in modern Russian, Uppsala, 1975;
• см. также литературу при статье Глагол.

Ю. С. Маслов.