Число

Число́ —

грамматическая категория, выражающая количественные характеристики предметов мысли. Грамматическое число — одно из проявлений более обшей языковой категории количества (см. Категория языковая) наряду с лексическим проявлением («лексическое число»), таким, как числительные или как количественные обозначения в других частях речи (ср. «сотня», «единственный», «много», «полно» и т. п.). Как независимая грамматическая категория число свойственно существительным и личным местоимениям (иногда и местоименным существительным «кто», «что»), остальные лексико-грамматические разряды слов имеют синтаксическую категорию числа: формы числа у них согласуются с формой существительного и личного местоимения. Не во всех языках такое согласование обязательно; в аналитических языках (см. Аналитизм) с разрушенной системой флексий согласование по числу может быть спорадическим (например, в английском языке прилагательные и местоимения не согласуются, ср. my son ‘мой сын’ — my sons ‘мои сыновья’, в глаголе согласование есть только в составных формах с глаголом be ‘быть’ и в 3‑м лице единственного числа, где аффикс ‑s выражает одновременно лицо и число, ср. I am reading ‘я читаю’ — we are reading ‘мы читаем’, he sleeps ‘он спит’ — they sleep ‘они спят’).

Наиболее простая структура категории числа — бинарная (противопоставление единичности и множественности), она же наиболее распространена. Но есть системы, содержащие также двойственное (изредка — тройственное, четверное) число. В существительных такие формы числа склонны к исчезновению, слиянию с единственным или множественным числом; например, в древнерусском языке было двойственное число (дъвѣ руцѣ, род./местный п. дъву руку, дат./тв. п. дъвѣма рукама), которое оставило следы в украинском диалектном дві руці (‑і < ‑ѣ) и в русских формах типа «ряда́» (дв. ч. дъва ряда́, ср. мн. ч. три ряди) и т. д. В некоторых языках двойственное число представлено только в личных местоимениях, например в хануноо (Филиппины): mih ‘мы’ (эксклюзив) — tah ‘мы’ (дв. ч.) — tam ‘мы’ (инклюзив). В тех языках, где есть синтетическое склонение, категории числа и падежа тесно переплетаются, так что один показатель выражает обе категории (в латинском, древнегреческом, санскрите, ряде славянских языков и др.). Число может совмещаться с родом и классными различиями, как в банту языках, где почти каждый лексический класс представлен двумя грамматическими — сингулярным и плюральным (ср. лексический класс «люди» в ганда: omu-lenzi ‘мальчик’ — aba-lenzi ‘мальчики’) или в старославянском, где роды имеют особые числовые парадигмы для единственного, двойственного и множественного числа: стол — стола — столи, село — селѣ — села, жена — женѣ — жены; напротив, в современном русском языке во множественном числе родовые различия стираются.

Способы выражения числа определяются особенностями языкового типа; при этом наблюдаются как обязательное, так и факультативное выражение числа. В тех языках, где число — морфологическая согласовательная категория, его выражение образует грамматический плеоназм (так в синтетических индоевропейских языках). В некоторых языках используются служебные слова, например артикли (нем. der, die, das / die) или специальные частицы, как в таити [mau — показатель неопределённой множественности, ср. e mau fare ‘(какие-то) дома’, na, nau, tau — ограниченная множественность, ср. na mata ‘глаза’]; внутренняя флексия (ср. араб. raʤulun رجل ‘человек’ — riʤālun رجال ‘люди’); редупликация (индонез. orang-orang ‘люди’). Но часто показатель множественного числа опускается, если значение ясно из контекста, например: венг. ember ‘человек’ — emberek ‘люди’, но tíz ember ‘десять человек’, sok ember ‘много людей’; индонез. orang ‘человек’ — banjak orang ‘много людей’.

Формы числа имеют различные значения. Для единственного числа выделяются 3 семантических типа: 1) единичность (основное значение), 2) общность (ср. «Собака — друг человека»), 3) внепарность по числу — singularia tantum, вещественные и абстрактные («нефть», «тепло» и т. п.); особую группу в сфере грамматической сингулярности образуют собирательные имена (см. Собирательности категория). Для множественного числа выделяются 5 семантических типов: 1) дискретное множественное число (основное значение); 2) собирательное множество («враги», «друзья»); 3) дистрибутивное множество — тип, представленный, например, в языке папаго (один из юто-ацтекских языков) и означающий дисперсионное множество, не локализованное в одном месте (времени), в отличие от простого плюрального, означающего нахождение более одного денотата в определённом месте (или в определённый момент времени); 4) репрезентативное множество — означает группу лиц, называемую по одному из её представителей, ср. япон. Судзуки-тати ‘Судзуки и его товарищи’, англ. the Browns ‘Брауны’ (супруги, семья); к этому типу примыкает и так называемое приблизительное множество (например, «восьмидесятые годы»); 5) множественное число величия, вежливости («мы» — в королевских и царских документах, рус. вежливая форма «Вы», нем. Sie).

Дискретное множественное число может развиваться из собирательного как более древнего типа. Грамматическое отношение между множественным числом и единственным числом способно стираться в результате лексикализации множественного числа, ср. семантическое расхождение таких форм, как «вино» — «ви́на», «гонка» — «гонки», «бег» — «бега», «схватка» — «схватки», «грязь» — «грязи» и т. п.

• Есперсен О., Философия грамматики, пер. с англ., М., 1958;
• Реформатский А. А., Число и грамматика, в кн.: Вопросы грамматики. Сборник статей к 75‑летию академика И. И. Мещанинова, М.—Л., 1960;
• Исаченко А. В., О грамматическом значении, «Вопросы языкознания», 1961, № 1;
• Бодуэн де Куртенэ И. А., Количественность в языковом мышлении, в его кн.: Избранные труды по общему языкознанию, т. 2, М., 1963;
• Зализняк А. А., Русское именное словоизменение, М., 1967;
• Виноградов В. В., Русский язык, 2 изд., М., 1972;
• Кацнельсон С. Д., Типология языка и речевое мышление, Л., 1972;
• Бондарко А. В., Теория морфологических категорий, Л., 1976;
• Панфилов В. З., Философские проблемы языкознания, М., 1977;
• Le problème du nombre, «Bulletin de la faculté des lettres de Strasbourg», 1965, mars;
• Apprehension, Tl 1—2, Tübingen, 1982;
• Seiler H., Apprehension. Language, object and order, pt 3. The universal dimension of apprehension, Tübingen, 1986.

В. А. Виноградов.