Грамматика

Грамма́тика

(греч. γραμματική, от γράμμα — буква, написание) — 1) строй языка, т. е. система морфологических категорий и форм, синтаксических категорий и конструкций, способов словопроизводства. В триаде, организующей язык в целом — в его звуковой, лексико-фразеологической и собственно формальной системах, — это категории и все явления формального, собственно строевого уровня языка. Грамматикой называется вся несобственно звуковая и нелексическая организация языка, представленная в его грамматических категориях, грамматических единицах и грамматических формах. Грамматика в этом значении представляет собой строевую основу языка, без которой не могут быть созданы слова (со всеми их формами) и их сочленения, предложения (шире — высказывания) и их сочленения;

2) раздел языкознания, изучающий такой строй, его неодноуровневую организацию, его категории и их отношения друг к другу;

3) термин «грамматика» иногда также употребляют для обозначения функций отдельных грамматических категорий или лексико-грамматических множеств. Так, например, говорят о грамматике той или иной части речи (например, грамматике имени, грамматике глагола) или о грамматике того или иного падежа, инфинитива, отдельных предлогов.

Грамматика имеет дело с абстракциями, обобщениями. Характер этих обобщений различен. Это может быть, например, обобщение способов словесного называния (в словообразовании), разнообразных отношений (в падежных значениях, в соединениях слов и форм слов, в строении предложения), обобщённо выраженных в языке ситуаций (таких, например, как отношение между субъектом и его действием или состоянием, между действием и его объектом). Грамматика (грамматический строй языка) как система абстрактных категорий, представляющих собой единства отвлечённых грамматических значений и их формальных выражений, является той основой, без которой язык не существует и не функционирует. Грамматические категории находятся друг с другом в сложных и тесных взаимоотношениях, имеющих свойство системы. Грамматические категории противопоставлены друг другу как категории, принадлежащие слову, и как категории, принадлежащие предложению.

Слово — одна из основных единиц грамматики. В слове сочленены его звуковая материя и его значения — лексическое и грамматическое. К грамматическому значению слова относятся: его значение как части речи, т. е. как единицы, принадлежащей к определённому лексико-грамматическому классу, его словообразовательное значение (в производном слове) и все его общие и частные грамматические значения (у имени — значения рода, числа, падежа, у глагола — значения вида, залога, времени, лица, числа, наклонения, в ряде форм также значение рода). Кроме того, у многих знаменательных слов есть и более частные грамматические значения, принадлежащие отдельным их группам (например, у русских имён существительных значение одушевлённости или неодушевлённости), а также так называемые лексико-грамматические значения (например, у русских имён существительных значение вещественности, у многих производных глаголов значение способов действия).

Кроме общих и частных грамматических значений слову принадлежит также его собственный активный потенциал, проявляющийся, с одной стороны, в возможностях его синтаксической и лексико-семантической сочетаемости (интенция слова, его валентность), а с другой стороны, в том, что слово постоянно проявляет тенденцию вбирать в себя, конденсировать и абстрагировать семантические и грамматические характеристики своего лексико-грамматического окружения.

Таким образом, слово является единицей как лексического, так и грамматического уровней языка и обнаруживает признаки, свойственные единицам обоих этих уровней. Кроме того, сама звуковая организация слова также небезразлична как к его формальным изменениям, так и к его непосредственному окружению (см. Морфонология).

Слово связано со всей системой языка несколькими линиями отношений. Во-первых, это лексико-парадигматические отношения, т. е. вхождение в лексико-семантические классы и подклассы; во-вторых, это собственно грамматические отношения, т. е. связи грамматических категорий и грамматические парадигмы; в-третьих, это все синтагматические отношения слова, характерные для его функционирования в сообщении, объективируемые в системе языка как внутреннее свойство слова и являющиеся основой для построения словосочетаний.

Роль слова в грамматике понимается разными грамматистами по-разному. По существу ни один из них не обходится без обращения к слову как к важнейшей грамматической единице языка; однако роль слова в организации грамматической системы трактуется неодинаково.

В русской грамматической традиции слову всегда уделялось большое внимание. То единство грамматического и лексического значений слова, которое делает его одной из сложнейших единиц языка, русскими грамматистами всегда в той или иной степени принималось во внимание (А. Х. Востоков, К. С. Аксаков, Г. П. Павский, А. А. Потебня, Г. К. Ульянов, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Шахматов, А. М. Пешковский, Л. В. Щерба, В. В. Виноградов и его школа).

В тех направлениях грамматики, в которых грамматический строй понимается только как абстрактная система отношений, сложная роль слова отодвигается на второй план, уступая место морфеме либо структуре предложения, или совсем не учитывается (например, копенгагенская школа, дескриптивисты, работы Н. Хомского; см. Глоссематика, Генеративная лингвистика, Дескриптивная лингвистика).

В советском языкознании практически ни одно грамматическое описание, какими бы методами оно ни пользовалось, не обходится без обращения к взаимодействию грамматических и лексических факторов и, следовательно, к роли слова в системе грамматических отношений. Сам грамматический строй языка определяется как неодноуровневая система, организуемая абстрактными грамматическими категориями в их отношении не только друг к другу, но и к определённым лексико-семантическим множествам и подмножествам.

Другой важнейшей единицей грамматического строя языка является единица сообщения — предложение. Предложение в его противопоставлении высказыванию может быть определено как сообщающая единица, построенная по определённому грамматическому (синтаксическому) образцу, существующая в языке в различных своих формах и модификациях, функционально (с той или иной коммуникативной целью) нагруженная и всегда интонационно оформленная.

Предложению как грамматической единице принадлежат такие категории, как предикативность (максимально абстрагированное грамматическое значение, свойственное любому предложению и предстающее в категориях объективной модальности, т. е. в системе значений, выявляющихся на уровне синтаксической реальности​/​ирреальности, а также синтаксических времён), категории его семантической структуры, категории актуального членения предложения — тема и рема. Традиционно выделение в предложении его членов — главных и второстепенных, а также распределение предложений по грамматическим типам. Предложение, как и слово, вступает в синтагматические отношения с другими предложениями или с их аналогами, образуя разные виды сложных предложений, бессоюзные соединения (см. Бессоюзие) или входя в строй текста как его конструирующий компонент.

В русской грамматической традиции установилось противопоставление предложения слову как внутренне глубоко различных грамматических единиц. Однако в работах некоторых исследователей обнаруживается тенденция нивелировать их внутренние свойства и сводить их функции к общей функции номинации. При этом грамматические и прежде всего парадигматические характеристики слова и предложения оказываются неоправданно подчинёнными рассмотрению этих единиц как равно именующих (понятие, ситуацию).

Характеристики слова, относящиеся к его звуковым преобразованиям, вызываемым его формальными изменениями и его соседством, принадлежат в языке к сфере морфонологии. Явления, связанные с образованием слова как отдельной единицы, относятся к словообразованию. Всё, что связано с абстрактными грамматическими значениями слова и его формоизменением, относится к морфологии. Все явления, связанные с синтагматикой слова, а также с построением и синтагматикой предложения, относятся к синтаксической сфере языка (см. Синтаксис). Отдельной единицей грамматического строя может считаться морфема, т. е. минимальная значимая часть слова или словоформы. Средствами морфем конструируются слова и их формы. Явления, которые относятся к образованию и функционированию словообразовательных и словоизменительных морфем, могут быть выделены в качестве отдельной сферы внутри грамматики слова — его морфемики, однако традиционным является рассмотрение морфем в системах словообразования (словообразовательная морфемика) и морфологии (словоизменительная морфемика).

Таким образом, грамматика как строй языка представляет собой сложную организацию, сочленяющую в себе словообразование, морфологию и синтаксис. Эти подсистемы, особенно морфология и синтаксис, находятся в самом тесном взаимодействии и переплетении, так что отнесение тех или иных грамматических явлений к морфологии или синтаксису часто оказывается условным (например, категории падежа, залога). Вопрос о принадлежности к грамматике «высшего синтаксиса», т. е. закономерностей строения сложных, развёрнутых текстовых единств, не решён в науке; однако несомненно, что эти закономерности имеют качественно иной характер, чем грамматические законы языка.

К грамматике иногда относят такие стороны звуковой организации языка, которыми непосредственно (материально) образуются его значимые единицы, а именно: звуковой строй языка, его акцентную систему и его интонационные конструкции, включая синтагмы как ритмические единицы речи. Основания для такого расширительного понимания предмета грамматики имеются, так как единицы звукового уровня, не являясь двусторонними знаками (т. е. знаками, обладающими как материальной оболочкой, так и значением), служат материальной основой этих знаков и таким образом участвуют в формировании морфем, слов, их форм, предложений и их членов. Однако незнаковый характер перечисленных звуковых средств не позволяет рассматривать звуковой строй языка наряду со словообразованием, морфологией и синтаксисом как подсистему грамматики.

В определённый момент своего развития грамматический строй языка представляет собой, с одной стороны, относительно стабильную систему, организованную по строгим и твёрдым законам; с другой стороны, эта система находится в состоянии постоянного и активного функционирования, предоставляя свои средства для организации бесконечного количества отдельных, конкретных слов и высказываний (см. Язык, Речь). Двойственность самой природы грамматического строя языка — его относительная стабильность, сложная внутренняя организация и многообразные явления функционирования этой организации свидетельствуют о том, что в грамматическом строе языка сочленены свойства стабильной системы и заложенных в ней возможностей.

Грамматический строй языка является исторической категорией, он находится в состоянии постоянного движения и развития и подчинен общим законам развития языка. На каждом этапе своей истории грамматический строй языка достаточно совершенен и служит формированию и выражению мыслей носителей языка, отвечая своему историческому назначению.

Грамматика как наука исследует грамматический строй языка. Эта наука имеет давние традиции. Истоки современной европейской грамматической мысли и соответствующей терминологии следует искать в трудах древнеиндийских филологов (см. Индийская языковедческая традиция), а позднее — в трудах древних греков (см. Античная языковедческая традиция). Эти традиции были продолжены европейскими филологами в эпохи Возрождения и Просвещения. Первой русской грамматикой, открывшей современный этап в изучении грамматического строя русского языка, была «Российская грамматика» М. В. Ломоносова (1755, опубликована в 1757), на которую опирались и от которой в то же время отталкивались такие русские грамматисты 1‑й половины 19 в., как Востоков, Н. И. Греч, И. И. Давыдов. Через логические (Ф. И. Буслаев) и психологические (Потебня, Д. Н. Овсянико-Куликовский, отчасти Шахматов) направления русская грамматическая мысль пришла к пониманию грамматики как науки о разных уровнях формального строя языка в их взаимодействии (Шахматов, Пешковский, Виноградов и его школа). Соответственно в грамматике теперь уже традиционно выделяются разделы: словообразование, морфология и синтаксис.

В соответствии с основными характеристиками грамматического строя языка — его формальной организацией и его функционированием — в русской науке с наибольшей определённостью, начиная с работ Щербы, намечается противопоставление грамматики формальной и функциональной как разных подходов к изучению одного объекта. Под формальной грамматикой понимается описание грамматического строя языка, идущее от формы к значению. Под функциональной грамматикой — описание, идущее от значения к выражающим его формам. По принципу формальной грамматики построены все описательные и нормативные грамматики русского языка. В них представлены системы формальных средств на уровне словообразования, морфологии и синтаксиса и описаны грамматические значения, заключённые в этих формальных средствах. При этом значимая сторона явлений описывается с разной степенью детализации и глубины. Такому описанию противостоят так называемые активные грамматики, в основе которых лежат определённым образом сгруппированные грамматические значения. Здесь возможны разные подходы (см. Функциональная грамматика). Одним из таких подходов может явиться тот, при котором первым шагом станет выделение собственно функций (предназначений) языка в самом обобщённом их виде (функции номинативная, коммуникативная, квалифицирующая). Исходя из этих предназначений можно выделить единицы функциональной грамматики — сложные семантические комплексы, объединяющие вокруг семантического инварианта разноуровневые единицы.

Среди направлений грамматической науки 60—80‑х гг. 20 в. определилось противопоставление подходов, связанных, с одной стороны, с углублением в семантику грамматических явлений и, с другой стороны, с вниманием к внешнему, формальному синтаксису (представляемому как грамматика языка в целом) и к тем формальным преобразованиям, которым подвергаются синтаксические конструкции. По существу, вся история современной грамматической мысли колеблется от преимущественного внимания или к формальной организации языка, или к его смысловой стороне. В разные моменты оказывается доминирующим то один, то другой подход. В самом общем виде в 60—80‑х гг. определилось два круга научных направлений, ориентированных, с одной стороны, на внешнюю организацию языка и, с другой стороны, на его смысловую сторону. К первому кругу относится прежде всего получившая широкий резонанс генеративная грамматика, пытавшаяся возвести все множество принадлежащих конкретному языку конструкций к нескольким элементарным моделям — первоначально в сознательном отвлечении от языковой семантики и от всех контекстуальных условий функционирования предложения. На исходные теоретические положения генеративной грамматики опирался в своём анализе конкретных языковых явлений и весь трансформационный синтаксис. В 70‑х гг. сторонники генеративной грамматики попытались соединить формальный и семантический аспекты в описании своего объекта, однако попытки эти нельзя считать удавшимися. Второй круг направлений представляет большое количество работ, объединяемых вниманием прежде всего к смысловой стороне грамматических единиц. Здесь существуют разнообразные течения. Наиболее результативными можно считать работы, осуществляющие структурно-семантическое и вместе с тем функциональное изучение грамматического строя языка, связанное с углублённым вниманием ко всем сторонам избранного объекта (работы Виноградова, Г. О. Винокура, А. В. Бондарко, А. А. Зализняка, Д. Н. Шмелёва, Е. В. Падучевой, Ю. С. Маслова, М. М. Гухман, Е. А. Земской, В. В. Лопатина и других).

Активно развиваются исследования грамматических объектов в аспекте пропозитивной номинации (см. Пропозиция; работы Т. Б. Алисовой, В. Г. Гака, Н. Д. Арутюновой, П. Адамца), в плане семантического строения грамматических единиц (работы о семантической структуре предложения — Ф. Данеша, Я. Коржинского, Г. Беличовой-Кржижковой, А. Вежбицкой, А. Богуславского и других), в аспекте актантной организации предложения (С. Кароляк и другие), в плане прагматической организации высказывания (см. Прагматика), в аспекте грамматической типологии (С. Д. Кацнельсон, А. А. Холодович, Г. А. Климов и другие).

В процессе развития грамматики как науки существенно менялось понимание её объёма. Каков бы ни был сам ход грамматической мысли — обращалась ли она в качестве своей опоры к логическим теориям или к тем или иным психологическим концепциям, к точным наукам, например к математике, или провозглашала свою полную независимость от всех других отраслей гуманитарных и естественных знаний, — независимо от всего этого история грамматической мысли показывает различное понимание границ науки о грамматическом строе языка, его отношения к другим сферам языка. Отмечается «волнообразное» движение от узкого понимания предмета грамматики (только формы, только формальный каркас языка) до такого понимания ее границ, когда выведение или формулировка грамматических законов не мыслится без обращения к словесному фонду языка. Так, и в русской, в в зарубежной грамматической традиции существует строго формальное, узкое понимание объекта грамматической науки (Ф. Ф. Фортунатов, М. Н. Петерсон, генеративная лингвистика) или широкое понимание такого объекта, когда учение о грамматическом строе языка смыкается, с одной стороны, с изучением слова (Востоков, Потебня, Шахматов, Виноградов), с другой стороны, — с изучением всех сфер речевого функционирования. Наиболее конструктивными в познании грамматического объекта оказываются такие подходы (методологически иногда очень различные), которые не отграничивают изучение грамматических законов и правил от их постоянного и сложного взаимодействия с законами и правилами звуковой и лексической организации языка.

Результаты грамматических исследований находят своё выражение в разных типах описаний. Это, с одной стороны, — описания отдельных сторон грамматического строя и отдельных его явлений, с другой стороны, — описания грамматической системы языка в целом. Такие целостные описания могут содержать характеристику синхронного языкового состояния (в условно остановленный момент развития) или восстанавливать историческую картину, показывая развитие грамматического строя языка. Осуществлённые с разной степенью полноты такие описания представлены в разных типах грамматик. В традиционных представлениях это грамматики научные, описательные или нормативные. Такое разделение основано на противопоставлении описаний, во-первых, концептуально обоснованных, т. е. развивающих определённую научную концепцию автора, во-вторых, собственно констатирующих и систематизирующих факты, в-третьих, строго рекомендательных, т. е. разрешающих или запрещающих то или иное употребление. В настоящее время для академической традиции такое разделение оказывается не соответствующим реально существующему положению вещей. На современной стадии развития науки описательные грамматики обязательно являются концептуальными (например, русские академические грамматики 1952—1954, 1970, 1980), а полные грамматические описания — строго научными и, следовательно, в определённом смысле нормативными.

К сфере научных грамматик относятся также сравнительно-исторические грамматики, изучающие строй родственных языков в их развитии или на отдельных прошлых ступенях этого развития, и грамматики сопоставительные (в т. ч. контрастивные), описывающие черты сходства и различия в строе родственных или неродственных языков в какой-либо определённый момент их существования.

Отмечается нежелательных разрыв между научной и школьной грамматиками. Последняя обнаруживает признаки консервативности и неполноты отражения существующего положения вещей в лингвистике. В связи с постоянным возрастанием роли русского языка в мире и как следствие этого с активизацией его изучения в советском языкознании в 70—80‑х гг. создано много учебных и частных сопоставительных грамматик разных типов.

• Потебня А. А., Из записок по русской грамматике, т. 1—2. Введение. Составные члены предложения и их замены в русском языке, Хар., 1874;
• т. 3. Об изменении значения и заменах существительного, Хар., 1899 (2 изд. М., 1968);
• т. 4. Глагол. Местоимение. Числительное. Предлог, М.—Л., 1941 (2 изд., М. 1977);
• Дурново Н. Н., Грамматический словарь, М.—П., 1924;
• Виноградов В. В. Русская наука о русском литературном языке, «Уч. зап. МГУ» 1946, в. 106;
• его же, Русский язык. Грамматическое учение о слове, М.—Л., 1947;
• его же, Избранные труды. Исследования по русской грамматике, М., 1975;
• Смирницкий А. И., Лексическое и грамматическое в слове, в кн.: Вопросы грамматического строя, М., 1955;
• Есперсен О., Философия грамматики, пер. с англ., М., 1958;
• Кузнецов П. С., Грамматика, в кн.: Большая Советская энциклопедия, 2 изд., т. 3, М., 1959;
• его же, О принципах изучения грамматики, М., 1961;
• Грамматика русского языка, 2 изд., т. 1—2, М., 1960;
• Карцевский С., Об асимметричном дуализме лингвистического знака, в кн.: Звегинцев В. А., История языкознания XIX—XX веков в очерках и извлечениях, ч. 2, [3 изд.], М., 1965;
• Матезиус В., О системном грамматическом анализе, в сб.: Пражский лингвистический кружок, М., 1967;
• Исследования по общей теории грамматики, М., 1968;
• Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие, М., 1969;
• Бондарко А. В., Теория морфологических категорий, Л., 1976;
• Булыгина Т. В., Грамматика, в кн.: Большая Советская энциклопедия, 3 изд., т. 7, М., 1972;
• её же, Проблемы теории морфологических моделей, М., 1977;
• Языковая номинация. Виды наименований, М., 1977;
• Языковая номинация. (Общие вопросы), М., 1977;
• Адамец П., Образование предложений из пропозиций в современном русском языке, Прага, 1978;
• Гак В. Г., Теоретическая грамматика французского языка. Морфология, М., 1979;
• Русская грамматика, т. 1—2, Прага, 1979;
• Русская грамматика, т. 1—2, М., 1980;
• Слово в грамматике и словаре, М., 1984;
• Современные зарубежные грамматические теории. Сборник научно-аналитических обзоров, М., 1985.

Н. Ю. Шведова.