Слово

Сло́во —

основная структурно-семантическая единица языка, служащая для именования предметов и их свойств, явлений, отношений действительности, обладающая совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков, специфичных для каждого языка. Характерные признаки слова — цельность, выделимость и свободная воспроизводимость в речи. В слове различаются следующие структуры: фонетическая (организованная совокупность звуковых явлений, образующих звуковую оболочку слова), морфологическая (совокупность морфем), семантическая (совокупность значений слова). Различаются лексическое значение и грамматическое значение слова (соответственно значащая и формальная его часть). Совокупность грамматических значений, выраженных определёнными языковыми средствами, образует грамматическую форму слова. В плане выражения в слове выделяется лексема, в плане содержания — семантема (семема; см. Сема). Слово в определённой грамматической форме составляет словоформу. В языках со словоизменением слово — система и единство грамматических модификаций (словоформ) и семантических модификаций (лексико-семантических вариантов, или значений). В слове, таким образом, выделяются основная (исходная) и производные формы (например, именительный и косвенные падежи у существительного), основное и производные (вторичные) значения, связанные определёнными отношениями. Слово — носитель комплекса значений разной степени обобщённости, принадлежащих разным уровням языка. На основании своих семантических и грамматических признаков слово относится к определённой части речи, выражает в своём составе предопределённые системой данного языка грамматические значения (например, прилагательные русского языка выражают значения рода, числа, падежа). В значениях слова закрепляются результаты познавательной деятельности людей. В слове формируются, выражаются и передаются понятия (см. Лексическое значение слова, Номинация, Внутренняя форма слова, Полисемия). В структурном отношении слово может состоять из ряда морфем, от которых отличается самостоятельностью и свободным воспроизведением в речи. Слово представляет собой строительный материал для предложения (последнее может состоять из одного слова, например: «Внимание!»), в отличие от которого не выражает сообщения.

Понятие слова стихийно присутствует в сознании носителей языка (списки слов — первые известные в истории лингвистические произведения — Древнего Шумера, Аккада). Уже на начальных этапах развития лингвистики было обращено внимание на план выражения (фонетическую и грамматическую структуру) и план содержания слова (лексическое и грамматическое значения). Эти два аспекта слова постоянно и активно изучались при преобладании научного интереса к одному из них в отдельные периоды развития языкознания и в его отдельных направлениях. Грамматическая теория Панини разрабатывала преимущественно проблемы строения слова. В древнегреческой философии (Платон, Аристотель) основное внимание уделялось семантической стороне слова — его отношению к обозначаемому предмету и к идее о нём. Морфологический аспект был объектом внимания Варрона и особенно александрийских грамматиков. Дионисий Фракийский определял слово как «наименьшую часть связной речи», причём словообразовательные и словоизменительные категории в равной степени включались в признаки («акциденции») частей речи. В эпоху средневековья в Европе исследовалась в основном семантическая сторона слова, его отношение к вещам и понятиям, тогда как арабские грамматисты детально анализировали его морфологическую структуру. Грамматика Пор-Рояля (см. Универсальные грамматики), определяя слово как ряд «членораздельных звуков, из которых люди составляют знаки для обозначения своих мыслей», отмечает и формально-звуковую (указывая также, что слово пишется и произносится отдельно и отмечается ударением) и содержательную стороны слова. В 19 в. основное внимание уделялось анализу содержательной стороны слова. Большую роль в этом сыграла разработка понятия о внутренней форме слова (В. фон Гумбольдт, А. А. Потебня). Семантические процессы в слове детально исследовались Г. Паулем, М. Бреалем, М. М. Покровским. Одновременно углублялась теория грамматической формы слова. Гумбольдт положил её в основу типологической классификации языков. В России морфология слова исследовалась Потебнёй и Ф. Ф. Фортунатовым, которые различали слова самостоятельные (вещественные, лексические, полные) и служебные (формальные, грамматические, частичные). Синтезируя предшествующие взгляды на слово, А. Мейе определил его как связь определённого значения с определённой совокупностью звуков, способной к определённому грамматическому употреблению, отметив, таким образом, три признака слова, но не проанализировав, однако, критерии их выделения.

Системный подход к языку (см. Система языковая) поставил в изучении слова новые задачи: определение слова как единицы языка, критерии его выделения, изучение содержательной стороны слова, методов её анализа; исследование системности лексики; изучение слова в языке и речи, в тексте. Особую сложность представляет выделение слова как единицы языка и речи.

В истории науки было выдвинуто более 70 различных критериев определения слова, в основе которых лежали графические (орфографические), фонетические, структурные, грамматические, синтаксические, семантические, системные принципы. Проблема выделения (и определения) слова включает два аспекта: проблему отдельности слова, его делимитацию (определение границ слова в тексте, что требует, с одной стороны, отличия слова от его части — морфемы, а с другой — от сочетания двух слов) и проблему тождества слова, его идентификацию (установление словесного тождества различных словоупотреблений). Эти два аспекта подробно анализировались А. М. Пешковским и А. И. Смирницким.

Проблема отдельности слова заключается в определении его границ, количества слов в речевой цепи. Например, составляет ли англ. to get up ‘вставать’ одно, два или три слова, франц. il l’a quittée ‘он её оставил’ — одно, два, три или четыре слова, chemin de fer ‘железная дорога’ — сочетание из трёх слов или односложное слово, рус. «(если он) был бы приглашён» — одно, два или три слова. Для определения границ слов предлагались различные критерии. В графическом аспекте слово определяется как последовательность знаков, ограниченная пробелами. Такое определение используется в некоторых видах прикладной лингвистики (автоматическая обработка текстов, статистика, отчасти лексикография), хотя оно неадекватно лингвистическому явлению слова ввиду условности самой орфографии. Так, в некоторых языках клитики (безударные слова) в одних случаях пишутся слитно, в других — раздельно с основным словом, ср. исп. se lo doy ‘/я/ ему это даю’ и (quiero) dárselo ‘/хочу/ дать ему это’, где одно орфографическое слово охватывает три реальных.

В фонетическом аспекте отмечаются следующие признаки звукового единства и обособленности слова: возможность паузы до и после слова; единое и единственное ударение для каждого слова; определённая слоговая структура слова; гармония гласных; определённые позиционные изменения звуков или тона; пограничные сигналы, свидетельствующие о начале или конце слова — некоторые звуки не могут находиться в начале слова (например, англ., нем. ŋ, рус. «ы»), в конце слова (англ. h, w), на стыке слов образуются звукосочетания, не характерные для корпуса слова, и т. п. Однако и эти критерии не абсолютны, т. к. служебные слова часто не имеют отдельного ударения, слова могут фонетически сливаться благодаря явлениям сандхи и подобным, одни и те же сигналы могут обозначать начало как слова, так и корневой морфемы внутри слова. Помимо основного, слово (например, сложное) может иметь второстепенное ударение. С другой стороны, фонетическое слово не совпадает с границами слова в его лексико-грамматическом понимании и может объединять ряд слов. Например, франц. je ne le lui ai jamais dit ‘Я этого ему никогда не говорил’ — грамматическое объединение шести слов — представляет собой одно фонетическое слово, объединяемое одним ударением.

В структурном аспекте слово определяется как звуковая последовательность, в которую не может быть включена другая последовательность того же уровня (П. С. Кузнецов). Структурная целостность (непроницаемость) слова предполагает, что его элементы не могут быть расчленены, переставлены или усечены без нарушения семантической или грамматической целостности. Однако и этот критерий не абсолютен. Так, в португальском языке служебное местоимение может помещаться между основой и флексией будущего времени (vos darei → dar-vos-ei ‘/я/ вам дам’), проблема целостности возникает в связи с немецкими глаголами, имеющими отделимые приставки (ср. anfangen ‘начинать’ и ich fange an ‘начинаю’), с русскими отрицательными местоимениями (ср. «никто» — «ни у кого»), аналитическими морфологическими формами, допускающими расчленение («Я буду долго читать»), перестановку («Я читать буду») и усечение («Я буду читать и записывать»), и др. При последовательном применении критерия структурной целостности слова подобные случаи следует относить к словосочетаниям, чередующимся морфологически со словами, либо допускать, что морфологическая форма слова состоит из нескольких слов. В противном случае признаётся существование членимых слов (форм слов), которые лишь внешне совпадают с сочетанием слов.

Морфологический критерий исходит из того, что морфологический показатель оформляет слово в целом, а не его часть или словосочетание (теория цельнооформленности слова Смирницкого). Этот критерий нередко позволяет отделить слово от сочетания слов, но и он не универсален. Так, части сложного слова могут получить отдельное морфологическое оформление (франц. bonhomme ‘добряк’ — мн. ч. bonshommes), морфологический формант может оформлять словосочетание (англ. ’s в the King of England’s... ‘английского короля’).

Согласно синтаксическому критерию, слово — либо потенциальный минимум предложения (Л. В. Щерба, Е. Д. Поливанов, Л. Блумфилд), либо минимальная синтаксическая единица (И. А. Бодуэн де Куртенэ, Э. Сепир, Р. О. Якобсон). Однако этот критерий не позволяет отделить от морфем служебные слова, не способные составить отдельные предложения. Применяемый исключительно на синтагматическом уровне, синтаксический критерий ведёт к выделению не слов как таковых, но членов предложения, которые могут объединять ряд слов (ср.: «Где он?» — «В школе», а не «школе»).

Согласно семантическому критерию, предлагаемому ввиду недостаточности формально-грамматического, слово — всё, что выражает одно определённое понятие (А. А. Реформатский, Л. Ельмслев). Слово — минимальная значимая единица, для которой существенным оказывается идиоматичность значения, т. е. отсутствие полного параллелизма между значением целого и значением компонентов. Однако один только семантический критерий не позволяет отличить слово (особенно сложное) от фразеологического или терминологического словосочетания.

Проблема тождества слова включает два аспекта: а) вопрос о принадлежности разных грамматических форм одному слову (например, Фортунатов считал отдельным словом каждую его грамматическую форму) и, в связи с этим, определение критериев отграничения словоизменения от словообразования. Выдвигается критерий предметной (референтной) соотнесённости слова. Если различные формы слова могут указать на тот же объект (референт), то они образуют одно слово (словоизменение). Если же референтная отнесённость изменяется, данные формы принадлежат к разным словам (словообразование); б) вопрос о принадлежности разных употреблений одного звукового комплекса одному слову и, в связи с этим, определение критериев отграничения полисемии и омонимии. Потебня считал отдельным словом каждое употребление слова в новом значении. Решение этой проблемы связано с учётом этимологии и степени сохранения связи между различными лексическими значениями слова.

Трудность определения единых критериев выделения слова для всех видов слов и всех языков побуждала лингвистов пересматривать взгляд на слово как на основную единицу языка. При этом одни предлагали, не отказываясь от понятия «слово», не давать ему общего определения (В. Скаличка), другие считали, что понятие «слово» применимо не ко всем языкам (например, неприменимо к аморфным, полисинтетическим), третьи отказывались от понятия «слово» как единицы языка (Ф. Боас, Ш. Балли, А. Мартине). В концепции Балли понятие «слово» заменялось понятиями «семантема» (неактуализованный знак, выражающий одно лексическое понятие) и «синтаксическая молекула» (актуализованный комплекс, состоящий из семантемы и грамматических знаков, функционирующий во фразе), в концепции Мартине — понятие «монема» (морфема) — значащие единицы, объединяющиеся в высказывании в синтагмы, которые могут соответствовать и отдельной словоформе, и словосочетанию. В тех структуралистских теориях, которые игнорируют понятие части речи, слово рассматривается как совокупность форм, объединяемых общим значением; так, «быстрота», «быстро» оказываются формами одного слова. С другой стороны, при разграничении языка и речи термин «слово» закрепляется лишь за одним из этих понятий; возникают противопоставления: «слово» (в языке) — «синтагма» (в речи) или «морфема» (в языке) — «слово» (в речи).

Попытки замены понятия «слово» другими понятиями оказываются безуспешными, т. к. значение понятия «слово» именно в том, что оно объединяет признаки разных аспектов языка: звукового, смыслового, грамматического. Слово — основная единица языка, которая для его носителей является психолингвистической реальностью. Носители языка спонтанно, без труда, выделяют слова в потоке речи и употребляют их обособленно. Трудности выделения они испытывают в тех же случаях, что и специалисты. Хотя люди говорят фразами, они помнят и знают язык прежде всего через слова. Слова служат средством закрепления в языке и передачи в речи знаний и опыта людей, поэтому знание языка связано прежде всего со знанием слов. Специальные исследования подтверждают, что слово выделимо в языках разных систем, в т. ч. в аморфных (китайский язык) и в полисинтетических (североамериканские, палеоазиатские языки), но при этом актуализируются различные критерии.

Определение слова возможно, если учитываются три обстоятельства, имеющие общеметодологическое значение: 1) признание отсутствия чётких разграничительных линий между фактами языка, наличия промежуточных и синкретичных явлений: слово может превращаться в морфему, словосочетание — в сложное слово. Самый класс слов неоднороден: существуют слова самостоятельные (знаменательные) и служебные (объединяющие признаки отдельного слова и морфемы). Стремление отразить процессуальный характер существующего в языке перехода от морфемы — через слово — к словосочетанию приводит многих исследователей к введению (и описанию) промежуточных сущностей между ними: различаются неотделимая морфема — отделимая морфема (вспомогательное слово: «пришёл бы») — служебное слово (предлог и т. п.) — самостоятельное (знаменательное) слово (включая сложное) — составное («аналитическое») слово (типа «на службе у»), «бином» («режиссёр-постановщик») — словосочетание. На синтаксическом уровне слово исследуется в системе понятий: слово — член предложения — аналитический член предложения — словосочетание.

В системе единиц, охватываемых понятием «слово», различаются «ядро» и «периферия». «Ядро» — полнозначные, самостоятельные (знаменательные) слова, непроницаемые и нечленимые, способные с помощью формантов, требуемых структурой данного языка, образовывать высказывание. От них по разным признакам отличаются «периферийные» слова — служебные слово, отделимые морфемы, слова в аналитической (членимой) словоформе, слова, употребляющиеся только во фразеологических сочетаниях (рус. «оказать» или «опор» в выражении «во весь опор»), и другие. Признаки отдельности слова, общие для всех языков, имеют различное выражение в разных языках; например, к фонологическим признакам в одном языке относится ударение, в другом — слоговая структура, в третьем — изменение фонем в конечной позиции и т. п.

2) В языковой системе и в речевой реализации слово имеет разный объём и набор признаков. В речи слово может изменять и даже утрачивать некоторые признаки, которыми оно потенциально обладает: в плане содержания оно получает разнообразные оттенки употребления, вплоть до индивидуальных, что не обязательно нарушает его семантическую специфику и самостоятельность; в плане выражения слово может претерпевать позиционные изменения (чередование фонем, смещение ударения, утрата ударения и т. п.), что также не лишает его самостоятельности. Проблема выделимости отдельного слова связана с учётом его всевозможных употреблений.

3) Существенным для выделения и определения слова является фактор системности. Принадлежность слова одновременно и языковой системе, и речи делает неправомерным и недостаточным определение слова и его границ с опорой лишь на чисто синтаксические речевые факторы, только на дистрибутивные признаки. Во многих случаях определение границ слова оказывается возможным только с учётом парадигматики языка. Например, соотношение schreiben: ich schreibe — anfangen: ich fange an, показывающее, что членимая форма (ich) fange an чередуется с нечленимой в пределах одной парадигмы, побуждает считать ее одним словом (единой словоформой), но не сочетанием слов. В английском языке to get up не чередуется со слитным образованием, что заставляет видеть в этом образовании сочетание слов. Русское «хотел бы», английское (he) has done — единые, хотя и членимые словоформы, т. к. они входят в одну парадигму с «/я/ хотел», «хочу» и he does, he did.

Слова в языке образуют системы, основанные на семантико-грамматических признаках (части речи), словообразовательных связях (гнёзда слов) и семантических отношениях [см. Синонимия, Омонимия, Антонимия, Поле (лексические поля) и др.].

Сложность идентификации слов и установления их системы обусловлена отчасти наличием вариантов слов (см. Вариантность): орфографических (франц. chah, shah, schah — ‘шах’), фонетических (ноль, нуль; тво́ро́г), орфоэпических ([дождь], [дош̄’]), стилистических (тысяча, тыща), грамматических (зал, зала), словообразовательных (туристский, туристический), лексико-семантических (разных значений слов). Спорным оказывается вопрос о разграничении вариантов одного слова и разных слов; например, при различии морфемного состава слова («исторический» — «историчный») многие языковеды говорят о синонимах, а не о вариантах.

Отмеченные выше признаки слова свойственны не всем словам во всех языках. Различаются несколько типов слов. По способу номинации, с которым связаны и общие семантико-грамматические свойства слова, различаются четыре типа слов: самостоятельные (знаменательные, полнозначные) слова, обладающие самостоятельной номинативной функцией, обозначающие действительность самостоятельно, непосредственно, обособленно. Они могут образовать отдельное высказывание и составляют самый обширный и основной тип слов — существительные, прилагательные, глаголы, наречия, числительные; служебные слова, не обладая самостоятельной номинативной функцией, а также грамматической и фонетической самостоятельностью, могут указывать на явления (отношения) внеязыкового мира, лишь употребляясь с самостоятельными словами. Они не могут составить отдельного высказывания и либо образуют один член предложения с самостоятельным словом (предлоги, артикли), либо связывают члены предложения и предложения (союзы), либо замещают структурно член предложения (местоименные слова — заместители), либо оформляют предложение в целом (некоторые частицы); местоименные слова обозначают предметы опосредованно либо по отношению к лицам речи. Они опираются на речевую ситуацию или на соседние высказывания, выполняя тем самым связующую функцию в тексте; междометия обозначают явления действительности нерасчленённо, в связи с чем не имеют грамматической оформленности и не могут вступать в синтаксические отношения с другими словами.

По фонетическому признаку различаются слова одноударные (самостоятельные слова), безударные (клитики) и многоударные (например, сложные: «многообещающий»). По морфологическому признаку различаются слова изменяемые (например, глаголы) и неизменяемые (многие наречия), простые («ходить»), производные («ходок»), сложные («луноход»); по мотивированности: немотивированные и мотивированные (их значение предопределяется значением их частей). По семантико-грамматическому признаку слова группируются в части речи (классы слов). С точки зрения структурной цельности различаются слова (словоформы) цельные и членимые (аналитические). Последние состоят из знаменательной части и элементов, несущих словообразовательную или грамматическую функцию. Грамматический элемент в аналитических словоформах выполняет не синтаксическую функцию (образование члена предложения), но морфологическую (образование морфологической формы слова), в связи с чем в некоторых описаниях его называют, чтобы отличить от служебного слова, отделимой морфемой или «вспомогательным словом», например «буду» в «он будет врачом» — служебное слово, в «он будет читать» — вспомогательное.

В семантическом отношении различаются слова однозначные и многозначные (см. Полисемия), абсолютные (автосемантичные), способные употребляться отдельно, и относительные (синсемантичные), требующие дополнения (ср. непереходные и переходные глаголы, существительные «мальчик» и «сын», прилагательный «большой» и «похожий» и т. п.). В предложении слово (словоформа) вступает в тонкие семантические отношения с другими словами и элементами состава предложения (интонация, порядок слов, синтаксические функции). Это взаимодействие вместе с соотнесённостью с ситуацией определяет конкретную реализацию значения слова, его семантическую значимость (возможность опущения и т. п.).

Слова дифференцируются по исторической перспективе (архаизмы, неологизмы), по сфере использования (термины, профессионализмы, арготизмы, диалектизмы, поэтизмы и др.). По словообразовательным связям выделяются однокоренные слова, по семантической соотносительности — антонимы, синонимы, гиперонимы и гипонимы, по звуковому и семантическому признаку — паронимы.

Частотность (показатель функционирования слова в речи) зависит от семантики, грамматических свойств, от содержания текстов и социопрофессиональной характеристики говорящих. Частотность слов неравномерна, и в любом языке 1000 самых употребительных. слов образуют 85% текста. Она увеличивается при использовании слов в переносных значениях, особенно в полуслужебной строевой функции, зависит от тематики произведения, автора и эпохи. В этом плане различают «ключевые слова» — слова с относительно повышенной частотностью у данного автора или в данном тексте, и «слова-свидетели», характерные только для определённой эпохи, фиксирующие изменения, происходящие в определённых сферах жизни общества. В слове концентрируется история языка и общественного сознания, оно отражает действительность, мысль и сам язык.

• Пешковский А. М., Понятие отдельного слова, в его кн.: Сборник статей. Методика родного языка, лингвистика, стилистика, поэтика, Л.—М., 1925;
• Смирницкий А. И., Лексикология английского языка, М., 1956;
• Ахманова О. С., Очерки по общей и русской лексикологии, М., 1957;
• Морфологическая структура слова в языках различных типов, М.—Л., 1963;
• Будагов Р. А., История слов в истории общества, М., 1971;
• Шмелёв Д. Н., Проблемы семантического анализа лексики, М., 1973;
• Уфимцева А. А., Типы словесных знаков, М., 1974;
• Медникова Э. М., Значение слова и методы его описания, М., 1974;
• Виноградов В. В., Избранные труды. Лексикология и лексикография, М., 1977;
• Верещагин Е. М., Костомаров В. Г., Лингвострановедческая теория слова, М., 1980;
• Rosetti A., Le mot, esquisse d’une théorie générale, Cph., 1947;
• Weinreich U., Lexicology, «Current Trends in Linguistics», v. 1, The Hague, 1963;
• Martinet А., Le mot, в кн.: Problèmes du langage, P., 1966;
• Krámský J., The word as a linguistic unit, The Hague — P., 1969;
• Rey A., Lexicologie. Lectures, P., 1970;
• Juilland A., Roceric A., The linguistic concept of word. Analytic bibliography, The Hague — P., 1972;
• см. также литературу при статьях Лексикология, Лексикография.

В. Г. Гак.