Дардские языки

Да́рдские языки́ —

группа индоиранских языков, восходящая к ответвлению индийских (индоарийских) языков. Иногда к ним по типологическим признакам причисляют также нуристанские языки. Собственно Д. я. распространены в горных районах севера Афганистана, Пакистана и Индии. Число говорящих около 4 млн. чел. Подразделяются на подгруппы: восточную (языки кашмири, шина, пхалура, гарви, торвали, майян и др.) и центральную (северные — кховар, калаша, южные — гавар, шумашти, катаркалаи, глангали, тирахи, дамели, группа диалектов или языков пашаи).

В фонологии: вокализм различается по языкам; в консонантизме отдельных Д. я. (в диалектах пашаи, в калаша, пхалура) отсутствует корреляция аспирации, в остальных — трёхчленная корреляция (типа t — tʰ — d), в некоторых языках (торвали, майян, кашмирском диалекте каштавари) — четырёхчленная (типа (t — tʰ — d — dʰ). Корреляция церебральности охватывает чистые смычные, аффрикаты (в большей части Д. я.) и щелевые š — ṣ̌, ž — ẓ̌ (в части центральных и восточных Д. я. В языках кашмири, шина прослежены корреляции палатализации и лабиализации согласных (в кашмири типа t′ — t — t°, k′ — k — k°). В гавар, катаркалаи, дамели, башкарик, шина имеются тоновые оппозиции.

В морфологии 2—4 падежа, дополняемые системой послелогов (реже предлогов). Категория числа связана обычно с падежными показателями, но имеются и внепадежные агглютинативные форманты множественного числа. Категория рода (как правило, мужской и женский род) выражается в большинстве языков соотнесённостью существительных с прилагательными, местоимениями, глаголами соответствующего рода. Категория определённости​/​неопределённости выражается артиклями и различием в падежном оформлении имени объекта; лицо​/​не-лицо (и одушевлённость​/​неодушевлённость) — различием в падежной парадигме имён и соотнесённостью с разными местоимениями. Счёт вигезимальный (двадцатичный), кроме кашмири, где используется десятичная система счисления. Личные местоимения имеются, как правило, для 1‑го и 2‑го лица; 3‑е лицо выражается указательными местоимениями. Имеются энклитические местоимения, употребляемые постпозитивно при глаголе для указания на субъект или объект (в пхалура, дамели, кашмири) или при имени как показатели принадлежности (в гавар, калаша); в обеих функциях отмечены в пашаи, шумашти, тирахи, катаркалаи. Глагольная система неоднородна. В центральных Д. я. развиты флективные формы, в восточных преобладают причастные предикаты и аналитические формы, не всегда имеющие категорию лица (особенно в торвали, майян и др., где связка изменяется только в роде и числе). В кховар и калаша сохраняется аугментный префикс.

Для синтаксиса большинства Д. я. (кроме кховар и калаша) характерны эргативная и эргативообразная конструкции предложения с переходными глаголами в прошедшем (в шина — и в настоящем) времени, однако наличие залоговых противопоставлений и пассивных конструкций делает эргативность формальной и подчинённой. Словообразование в целом единообразно (словосложение и аффиксация). Лексика в основе исконна. Заимствования из урду, пушту, персидского (по регионам), в кашмири также из санскрита, английского. Арабская лексика заимствуется — через языки-посредники — и из книжных источников.

Многовековую письменную традицию имеет только кашмири. Традиционное письмо на основе график шарада и нагари (см. Индийское письмо); носители кашмирского диалекта каштавари использовали разновидность такари. Современный кашмири и недавно получившие письменность кховар, майян, шина, пашаи пользуются арабским алфавитом в разных модификациях. Остальные языки бесписьменные. На кашмири, кховар, пашаи и шина ведётся радиовещание.

Изучение Д. я. началось в 30‑х гг. 19 в., значительно продвинулось в конце 19 — начале 20 вв. (труды Дж. А. Грирсона). Появились описания отдельных Д. я.: в 20—30‑х гг. Т. Г. Бейли — языки шина, кашмири и др., Г. Моргенстьерне — центральные Д. я., в 50‑х гг. Г. Будрусс — центральные и восточные Д. я., в 70‑х гг. А. Л. Грюнберг — центральные Д. я., Б. А. Захарьин, Д. И. Эдельман, Б. Б. Качру — кашмири и др. В 60—80‑е гг. Д. я. изучаются в сравнительно-историческом, типологическом, ареальном аспектах (Моргенстьерне, Ж. Фусман, Будрусс, Р. Л. Тёрнер, В. Н. Топоров, Грюнберг, Эдельман и другие).

• Эдельман Д. И., Дардские языки, М., 1965;
• её же, Дардские языки, в сб.: Языки Азии и Африки, кн. 2, М., 1978;
• Грюнберг А. Л., Опыт лингвистической карты Нуристана, «Страны и народы Востока», 1971, в. 10;
• Grierson G. A., Linguistic survey of India, v. 1, pt. 1, Calcutta, 1927, v. 8, pt 2, 1919 (repr. 1968);
• Fussman G., Atlas linguistique des parlers dardes et kafirs, t. 1—2, P., 1972;
• Morgenstierne G., Irano-Dardica, Wiesbaden, 1973;
• его же, Languages of Nuristan and surrounding regions, в кн.: Cultures of the Hindukush, Wiesbaden, 1974;
• Buddruss G., Nochmals zur Stellung der Nūristān-Sprachen des afghanischen Hindukusch, «Münchener Studien zur Sprachwissenschaft», 1977, Bd 36;
• Edelman D. I., The Dardic and Nuristani languages, Moscow, 1983.

Д. И. Эдельман.