Причастие

Прича́стие

(калька лат. participium) — нефинитная форма глагола (вербоид), обозначающая признак имени (лица, предмета), связанный с действием, и употребляемая атрибутивно («пылающий костёр», «разбитый кувшин»). В причастии совмещаются свойства глагола и прилагательного. Грамматически глагольность причастия в ряде языков проявляется в наличии категории залога («подписавший — подписанный»), вида («подписавший — подписывавший»), времени («подписывающий — подписывавший»), в сохранении моделей управления и примыкания. Причастие может выражать также значения таксиса (одновременность или предшествование обозначаемого им признака по отношению к действию, выраженному сказуемым); причастия будущего времени в ряде языков имеют некоторые модальные оттенки: намерения (лат. laudaturus ‘намеревающийся хвалить’), долженствования (балк. окур-лук ‘долженствующий читать’). В тюркских языках известны отрицательные формы причастий (узб. ишлар ‘работающий’ — ишламас ‘не работающий’). В русском языке различаются полные и краткие формы страдательных причастий («хранимый — храним», «закрытый — закрыт»), употребляемые в разных синтаксических позициях. Краткие причастия не склоняются, изменяются лишь по родам и числам и в соединении с личными формами глагола «быть» образуют аналитические формы страдательного залога («Собрание было открыто»); выступают в роли сказуемого («Он смущён»).

Близость причастия к прилагательному проявляется в наличии у причастий в ряде языков согласовательных категорий рода, числа, падежа. Как и прилагательное, причастие выполняет синтаксические функции определения или, реже, именной части сказуемого.

Имя, определяемое причастием, может обозначать субъект действия («убежавший мальчик»), объект действия («написанное письмо»). В языках с причастиями, нейтральными в залоговом отношении, эти формы могут определять также: а) орудие действия (каб. зэры-птхыр ‘(перо), которым пишешь’): б) цель (каб. зы-хо-кӀуа ‘дело, для которого он пошёл’); в) место (адыг. зы-дэ-кӀо-гьэ чӀыпӀэр ‘место, куда он пошёл’) и др.

Лицо субъекта или объекта действия может быть выражено в языках с полиперсональным спряжением с помощью специальных морфологических показателей в форме причастия: абх. сара й-с-фаз ‘то, что я съел’ — уара й-у-фаз ‘то, что ты съел’, где сара — ‘я’, уара — ‘ты’ (муж. род), с- — лично-классный показатель 1‑го лица ед. ч., у- — лично-классный показатель 2‑го лица ед. ч. мужского рода.

Определительные конструкции с причастием, которые могут быть обособленными (обособленный причастный оборот), близки по значению определительным и некоторым другим типам придаточных предложений («Он видел играющих детей» — «Он видел детей, которые играли» — «Он видел, как дети играли» — «Он видел, что дети играли»).

Во многих языках причастие входит в состав видо-временных аналитических глагольных форм, например англ. is reading, has done и др.

Утрачивая глагольные признаки, некоторые причастия могут адъективироваться («ужасающий», «предвзятый») или субстантивироваться («ведущий», «мороженое»),

В алтайских языках субстантивированное причастие в различных падежных формах употребляется для выражения дополнительного действия, находящегося в том или ином отношении к главному действию, обозначенному глаголом-сказуемым. Так, в узбекском языке причастие в форме винительного падежа, выступающее объектом глагола чувственного восприятия, обозначает подчинённое действие или состояние: узб. кел-ган-и-ни кўр-дим ‘Я увидел, что он пришёл’ (букв. — ‘его приход’). В этом же языке причастие в форме местного падежа обозначает сопутствующее одновременное действие: ёз-ган-им-да у кел-ди ‘Когда я писал, он пришел’.

Среди языковедов нет единого мнения о семантико-грамматическом статусе причастия. В русистике причастие рассматривалось как «смешанная часть речи» (А. М. Пешковский), как категория «гибридных глагольно-прилагательных форм» (В. В. Виноградов), как одна из форм словоизменительной транспозиции глагола; всё большее число языковедов относят причастие к формам глагола («Русская грамматика», т. 1—2, 1980). Термин «Причастие» (μετοχή) был введен основателями школы стоиков (3 в. до н. э.); как особая часть речи причастие было выделено в грамматике Дионисия Фракийского (170—190 до н. э.).

• Потебня А. А., Из записок по русской грамматике, т. 1—2, Хар., 1874; т. 1—4, М., 1958—77;
• Пешковский А. М., Русский синтаксис в научном освещении, М., 1914; 7 изд., М., 1956;
• Виноградов В. В., Русский язык, М.—Л., 1947; 2 изд., М., 1972;
• Бондарко А. В., Буланин Л. Л., Русский глагол, Л., 1967;
• Щербак А. М., Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (имя), Л., 1977;
• Керашева З. И., Классификация причастий в адыгских языках, в кн.: Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков, Нальчик, 1977;
• Русская грамматика, т. 1, Прага, 1979;
• Русская грамматика, т. 1—2, М., 1980;
• Семантика и синтаксис конструкций с предикатными актантами, Л., 1981;
• Кузьмина И. Б., Немченко Е. В., История причастий, в кн.: Историческая грамматика русского языка, М., 1982;
• Hrabě V., Polovětné vazby a kondenzace «druhého sdělení» v ruštině a v češtině, Praha, 1964.
• Сазонова И. К., Русский глагол и его причастные формы. Толково-грамматический словарь, М., 1989.

Н. А. Козинцева.