Типология

Типоло́гия

лингвистическая (от греч. τύπος — отпечаток, форма, образец и λόγος — слово, учение) — сравнительное изучение структурных и функциональных свойств языков независимо от характера генетических отношений между ними. Типология — один из двух основных аспектов изучения языка наряду со сравнительно-историческим (генетическим) аспектом, от которого она отличается онтологически (по сущностным характеристикам предмета исследования) и эпистемологически (по совокупности принципов и приёмов исследования): в типологии понятие соответствия не является обязательно двуплановым (в форме и значении) и может ограничиваться только формой или только значением сопоставляемых единиц (ср. Сравнительно-историческое языкознание). Обычно наряду с типологией и сравнительно-историческим языкознанием в качестве третьего подхода выделяется ареальная лингвистика. Типология базируется на исследованиях отдельных языков и тесно смыкается с общим языкознанием, используя разработанные в нём концепции структуры и функций языка.

В зависимости от предмета исследования различаются функциональная (социолингвистическая) типология и структурная типология. Предмет функциональной типологии — язык как коммуникативное средство, рассматриваемый сквозь призму его социальных функций и сфер употребления. Предмет структурной типологии — внутренняя организация языка как системы; при этом различаются формальная типология, ориентированная только на план выражения (см. Система языковая), и контенсивная типология, ориентированная на семантические категории языка и способы их выражения. Типологическое исследование может иметь различные, но взаимосвязанные цели: констатацию структурных сходств и различий между языками (инвентаризационная типология); интерпретацию систем языков в плане совместимости — несовместимости структурных характеристик и предпочтительных типов структурной сообразности как систем в целом, так и отдельных уровней языка (импликационная типология); классификацию языков по определённым типам и классам (таксономическая типология), которая обычно считается основной и конечной целью типологии. Основания классификации в типологии могут быть различны, что обусловлено разной трактовкой центрального понятия типологии — языкового типа, которое может означать и «тип языка», и «тип в языке». Так, традиционная типологическая классификация, выделяющая аморфные (изолирующие), агглютинативные и флективные языки, отражает стремление выделить типы языков на основе общих принципов строения грамматических форм (см. Типологическая классификация языков). С другой стороны, имеется много классификаций, исходящих из отдельных частных характеристик языка, например наличия — отсутствия в нем тонов (см. Тон), характера вокалических систем, порядка следования основных членов предложения и т. п. Такие классификации ориентированы не на тип языка в целом, а на тип определённых подсистем и категорий в языке (см. Категория языковая); число их может быть велико, и один и тот же язык, в зависимости от различных оснований классификации, будет попадать в разные группировки, что создаёт множественность его таксономических характеристик в типологии, в отличие от единственности его таксономической принадлежности в генеалогической классификации. Таксономии такого рода строятся непосредственно на данных инвентаризационной типологии, относя язык к определённому классу, и могут быть названы классохорическими (от греч. χωρίζω — разделять, разграничивать), в отличие от типохорических таксономий, ориентированных на тип языка.

Различие между двумя видами типологических таксономий состоит в степени отражения глубинных закономерностей строения языков. Классохорические таксономии только регистрируют многообразные внешние структурные сходства и различия между языками, типохорические таксономии призваны распределить языки по относительно ограниченному числу типов, отражающих внутренние закономерности сочетания различных структурных признаков. В связи с этим возникает необходимость более рационального определения языкового типа, и во 2‑й половине 20 в. в типологии преобладает точка зрения, что тип языка должен пониматься не как простая совокупность отдельных структурных свойств (что даёт «тип в языке»), а как иерархический комплекс семантико-грамматических характеристик, связанных импликационным отношением (В. Н. Ярцева), что предполагает выделение в каждом типе наиболее общей доминирующей характеристики, имплицирующей ряд прочих. Пример такого подхода к типологической таксономии — контенсивная типология Г. А. Климова, берущая в качестве главного признака синтаксические характеристики (выражение субъектно-объектных отношений в предложении), из которых выводимы некоторые общие черты лексической и морфологической структуры. Ориентация типологии на типохорические таксономии выдвигает на первый план задачи импликационной типологии, которая создаёт базу для определения языковых типов, вскрывая импликационные отношения между структурными свойствами языка (в этом направлении ведётся, например, работа Дж. Х. Гринберга и его последователей, изучающих совместимость и взаимозависимость в языках мира различных признаков порядка членов предложения — субъекта, объекта и глагольного предиката, и порядка членов синтагм — определительной, генитивной, нумеративной, а также соотнесённости с ними преимущественной префиксации или суффиксации).

Отнесение того или иного языка к определённому классу на базе инвентаризационно-типологических данных является процедурой фрагментарной типологии (subsystem typology), и таксономическая принадлежность языка в этом случае оказывается скользящей характеристикой. Отнесение же языка к определённому типу на базе импликационно-типологических данных — это процедура (в идеале) цельносистемной типология (whole-system typology), и таксономическая принадлежность языка носит при этом более фундаментальный, стабильный характер. Вместе с тем локализация языка в любой типологической таксономии, в отличие от генеалогической, является его исторически изменчивой характеристикой, причём признаки класса могут изменяться и быстрее, чем признаки типа, и независимо от них (например, язык в силу внутренних или внешних причин может развить или утратить носовые гласные, перейдя тем самым из одного класса фонологической таксономии в другой, но сохранив при этом принадлежность к тому же типу). Изменчивость языковых типов во времени вплоть до полной смены языком его типовых черт (например, трансформация синтетического типа в аналитический, см. Аналитизм, Синтетизм) делает актуальной историческую типологию, изучающую принципы эволюции языковых типов, и типологическую реконструкцию предшествующих структурных состояний и типов; в пределах исторической типологии выделяется диахроническая типология (понимаемая иногда как синоним исторической типологии), которая устанавливает типы конкретных структурных изменений (например, развитие дифтонгов в простые гласные, тоновой системы в акцентную, совпадение двойственного числа с множественным и т. п.).

Синхроническим следствием исторической изменчивости языковых типов является политипологизм любого естественного языка, то есть представленность в нём черт различных типов, при отсутствии языков, реализующих чистый тип. Любой язык можно рассматривать как находящийся в движении от одного типа к другому, в связи с чем существенным становится вопрос о разграничении архаизмов, актуальной доминанты и инноваций при описании языкового типа; в таксономическом плане это означает, что типовая принадлежность конкретного языка есть не абсолютная, а относительная характеристика, устанавливаемая на основе преобладающих типовых черт. С этим связана плодотворность разработки квантитативной типологии, которая оперирует не абсолютными качественными параметрами (такими, как префиксация, назализация и т. п.), а статистическими индексами, отражающими степень представленности в различных языках того или иного качественного признака. Учёт количественных показателей в типологии означает, что, например, в типохорической таксономии каждый тип будет определяться по некоторому среднему значению индексов, квалифицирующих ведущие признаки типа, с возможным указанием на подтипы, демонстрирующие отклонения от средних величин. В классохорической таксономии квантитативный подход позволяет представить отдельный класс, выделяемый по абсолютному качественному признаку, в виде множества подклассов, соответствующих различным значениям количественного индекса этого признака, в результате чего по каждому признаку языки будут распределяться по некоторой шкале, отражающей относительный вес классного признака в каждом из них. Например, выделив класс префигирующих языков, мы можем дать количественную оценку представленности префиксации в реальных текстах на разных языках этого класса; при этом, как правило, наблюдается некоторый разброс значений индексов в зависимости от стилистического характера текста (поэтический, научный, газетный и т. п.), и этот факт даёт основания для разработки стилистической типологии (как внутриязыковой, так и межъязыковой), образующей автономную типологическую дисциплину, промежуточную между функциональной и структурной типологией. Изменчивости языкового типа во времени соответствует вариативность его в пространстве, что выдвигает проблему разграничения инвариантов и вариантов в связи с определением языковых типов (описание диатипического варьирования).

Будучи глобальной по охвату языков, типология в этом отношении смыкается с универсологией (см. Универсалии языковые), отличаясь от неё характером устанавливаемых закономерностей: для типологии существенны координаты времени и пространства, универсалии же панхроничны и всеобщи. Вместе с тем типологический подход не исключает анализа определённых генетических групп или семей языков; цель такого анализа — выяснение типологической специфики генетических группировок и поиск возможных типологических коррелятов таких генетических понятий, как «славянские языки», «индоевропейские языки» и т. п. (ср., например, попытки Н. С. Трубецкого, Р. О. Якобсона, П. Хартмана дать типологическое определение индоевропейских языков). Этот аспект типологии оформился как относительно автономная типологическая дисциплина — характерология (термин В. Матезиуса). На базе типологии в середине 20 в. сложилась контрастивная лингвистика.

Развитие типологии протекало параллельно с развитием сравнительно-исторического языкознания; время её рождения — 1‑я треть 19 в. (Германия), но формирование типологии было подготовлено лингвистикой 18 в. — философией языка (Р. Декарт, Г. В. Лейбниц, И. Г. Гердер) и универсальной («всеобщей») грамматикой, показавшей принципиальную сопоставимость языков различного происхождения; первый опыт исследования типологической эволюции языков находим у А. Смита (1759), искавшего причины сдвига от синтетизма к аналитизму в европейских языках. У истоков типологии стоят Ф. и А. В. Шлегели и В. фон Гумбольдт; типологический аспект присутствует и в глоттогонической концепции Ф. Боппа (см. Агглютинации теория). Основное внимание в первых типологических разысканиях 19 в. уделялось определению морфологических типов языков, причём ориентация этой типологии была не столько таксономической, сколько глоттогонической, что объясняется распространением нового исторического подхода к изучению языка. Начиная с Боппа и Гумбольдта, лингвисты 19 в. склонны были трактовать выделяемые морфологические типы не как статические состояния исторических языков, а как динамические стадии, которые последовательно проходит каждый язык в своём развитии (см. Стадиальности теория); гумбольдтовская типология нашла продолжение в трудах А. Шлейхера (критически осмыслившего взгляды Гумбольдта и А. В. Шлегеля) и А. Ф. Потта, «корневая» типология Боппа — в трудах М. Мюллера. Новый аспект в теории формальных языковых типов и типологической классификации языков открыли в середине 19 в. работы Х. Штейнталя, выдвинувшего формально-синтаксические признаки в качестве основы типологизации.

Вопросы типологии занимали заметное место в русской лингвистике 19 в. Исследование морфологических типов языков содержится в трудах Ф. Ф. Фортунатова (см. Московская фортунатовская школа); глубокую теорию синтаксической типологии в историческом плане разработал А. А. Потебня, чья концепция выгодно отличается от штейнталевской типологии своей ориентацией на понятийные категории языка; попытка комплексного определения эргативного типа языка (см. Эргативный строй) была предпринята П. К. Усларом; на рубеже веков проблемы типологического изучения языка в сравнении с другими подходами рассматривались И. А. Бодуэном де Куртенэ.

В 20 в., после некоторого спада типологических интересов в два первых десятилетия, когда стабилизировались традиционные модели типологии, начинается её новый расцвет, связанный с именем Э. Сепира, создавшего (1921) принципиально новую модель типологии, базирующуюся на комплексе общих характеристик (виды и способы выражения грамматических понятий, техника соединения морфем, степень сложности грамматических форм). Многоаспектный и многопризнаковый характер этой типологии позволил строить вместо традиционных 3—4 типов более гибкую и дробную таксономию, отражающую политипологизм языков, диатипическое варьирование и наличие языков переходных типов. Типология Сепира послужила отправной точкой для развития инвентаризационной и импликационной типологии, чему в значительной мере способствовало широкое распространение в Европе и США структурной лингвистики, вводившей в лингвистическую практику новые, более строгие методы единообразного анализа языков и дававшей всестороннее формальное описание языковой структуры. В европейской лингвистике большую роль в развитии современной типологии сыграл Пражский лингвистический кружок, где зародилась типология языковых подсистем (например, фонологическая типология Трубецкого) и характерология (Матезиус, В. Скаличка) (см. Пражская лингвистическая школа). В середине 20 в. продолжается интенсивная разработка формальной типологии — общей и частной (Якобсон, Гринберг, Ч. Ф. Вёглин, П. Менцерат, Т. Милевский, Скаличка, А. Мартине, Э. Станкевич, Х. Зайлер), развивается квантитативная типология, созданная Гринбергом (А. Л. Крёбер, С. Сапорта, Й. Крамский, В. Крупа и другие); значительно расширяется круг сопоставляемых фактов благодаря привлечению языков Азии, Африки и Океании. В 60—70‑е гг. складывается социолингвистическая типология, главным образом в США (У. Стюарт, Ч. А. Фергюсон, Дж. Фишман, Д. Х. Хаймз, Х. Клосс) и в СССР (М. М. Гухман, Л. Б. Никольский, Ю. Д. Дешериев, Г. В. Степанов). Если 1‑я половина 20 в. в западной лингвистике характеризуется в целом преобладанием формальной типологии, то в СССР разработка типологии шла по линии контенсивно-синтаксической и категориальной типологии (И. И. Мещанинов, С. Д. Кацнельсон, А. П. Рифтин, А. А. Холодович), и в этой области были достигнуты значительные успехи (особенно в теории синтаксических типов, рассматривавшихся в плане внутренней импликационной структуры и исторической эволюции), хотя типологические построения этого периода несли на себе отпечаток постулатов лингвистической концепции марризма (см. «Новое учение о языке»). Особое место в истории советской типологии занимают сопоставительные и типолого-диахронические исследования Е. Д. Поливанова. Во 2‑й половине 20 в. в СССР широко разрабатываются проблемы контенсивной и формальной типологии (Б. А. Успенский, Ярцева, В. М. Солнцев, Ю. В. Рождественский, Т. М. Николаева, М. И. Лекомцева, С. М. Толстая, О. Г. Ревзина, В. С. Храковский, С. Е. Яхонтов, А. Е. Кибрик, Я. Г. Тестелец и другие); всё большее развитие получает диахроническая и историческая типология (В. М. Иллич-Свитыч, Т. В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванов, Гухман, Б. А. Серебренников, В. А. Дыбо, В. Н. Топоров), этнолингвистическая типология (см. Этнолингвистика) (Н. И. Толстой).

Для типологии 2‑й половины 20 в. характерно сближение со сравнительно-историческим языкознанием, по отношению к которому типологические закономерности (синхронические и диахронические) служат критерием вероятностной оценки генетических гипотез (на что указал в 1956 Якобсон и что практиковалось ещё Поливановым). В связи с этим иногда высказываются крайние точки зрения о ведущей роли типологии в сравнительном языкознании и о подчинённой роли генетического аспекта (Крёбер, Г. Бирнбаум); в действительности речь может идти не о растворении одного подхода в другом, а о комплексном генетико-типологическом исследовании, уже оправдавшем себя, например, в индоевропеистике (так, использование типологического подхода позволило Гамкрелидзе и Иванову существенно скорректировать реконструкцию праиндоевропейского консонантизма). Значение комплексного генетико-типологического подхода особенно велико при историческом изучении малоисследованных бесписьменных языков, например африканских (см. Африканистика). Типология как важнейший подход к изучению разнородных объектов получила широкое развитие в науках филологического цикла и в других общественных и многих естественных науках.

• Сепир Э., Язык, М.—Л., 1934;
• Исследования по структурной типологии, М., 1963;
• Новое в лингвистике, в. 3, М., 1963;
• Лингвистическая типология и восточные языки, М., 1965;
• Успенский Б. А., Структурная типология языков, М., 1965;
• Рождественский Ю. В., Типология слова, М., 1969;
• Общее языкознание. Внутренняя структура языка, М., 1972;
• Кацнельсон С. Д., Типология языка и речевое мышление. Л., 1972;
• Общее языкознание. Методы лингвистических исследований, М., 1973;
• Универсалии и типологические исследования, М., 1974;
• Типология грамматических категорий, М., 1975;
• Мещанинов И. И., Проблемы развития языка, Л., 1975;
• Климов Г. А., Типология языков активного строя, М., 1977;
• Теоретические основы классификации языков мира, М., 1980;
• Климов Г. А., Типологические исследования в СССР. (20—40‑е гг.), М., 1981;
• Bazell C. E. Linguistic typology, L., 1958;
• Horne K. M. Language typology. 19th and 20th century views, Wash., 1966;
• Birnbaum H., Problems of typological and genetic linguistics viewed in a generative framework, The Hague, 1970;
• Greenberg J. H., Language typology: a historical and analytic overview, The Hague, 1974;
• его же, Typology and cross-linguistic generalization, в сб. Universals of human language, v. 1, Stanford, 1978;
• Jucquois G. La typologie linguistique, Madrid, 1975;
• Typology and genetics of languages, Cph., 1980;
• Comrie B., Language universals and linguistic typology, Oxf., 1981;
• Apprehension, pt 1—2, Tübingen, 1982;
• Seiler H., The universal dimension of apprehension, там же, pt 3, Tübingen, 1986;
• Language typology 1985, Amst. — Phil., 1986;
• см. также литературу при статье Типологическая классификация языков.

В. А. Виноградов.