Московский лингвистический кружок

Моско́вский лингвисти́ческий кружо́к —

научное общество, основанное в 1915 по инициативе студентов-филологов Московского университета и просуществовавшее до 1924. Председатели: Р. О. Якобсон (1915—19), М. Н. Петерсон (1920), А. А. Буслаев (1921), Г. О. Винокур (1922—24). В 1920, в период расцвета его деятельности, М. л. к. насчитывал 34 действительных члена и 3 почётных (Н. Н. Дурново, В. К. Поржезинский, Д. Н. Ушаков) и охватывал значительную часть молодого поколения московских исследователей языка и языковых вопросов литературы и фольклора. Работал при постоянной поддержке Московской диалектологической комиссии. М. л. к. ставил своей задачей разработку вопросов лингвистики, а также фольклора и этнографии. Члены кружка видели главную цель в привлечении нового материала или в разработке старого с новых позиций. Одной из существенных задач М. л. к. считал популяризацию лингвистических знаний и методов. Многие члены кружка принимали непосредственное участие в перестройке преподавания языка в советской школе, проведении орфографической реформы 1917—18, создании письменностей для бесписьменных народов, борьбе за культуру речи. Заседания М. л. к. проходили обычно в виде дебатов, где методы исследования вырабатывались в коллективном обсуждении докладов.

Одним из основных направлений деятельности М. л. к. было всестороннее исследование поэтики. Вместе с ОПОЯЗом М. л. к. выдвинул требование строго формального анализа художественных произведений. Исследования велись в тесной связи между языкознанием и литературоведением. По концепции М. л. к., поэтический язык по сравнению с языком как средством общения выполняет особую эстетическую функцию. В отличие от ОПОЯЗа, настаивавшего на полной автономии истории развития художественных форм, М. л. к. доказывал необходимость социологического обоснования их истории. М. л. к. вёл полемику по вопросам ритмики с поэтами-символистами А. Белым и В. Я. Брюсовым. Вопросам теории стиха были посвящены труды С. И. Бернштейна, С. М. Бонди, О. М. Брика, Б. В. Томашевского, Якобсона, Б. И. Ярхо и других. Членами М. л. к. были и поэты: В. В. Маяковский (в 1920 впервые прочитавший здесь поэму «150 000 000»), Б. Л. Пастернак, О. Э. Мандельштам, Н. Н. Асеев.

Большую роль в деятельности М. л. к. играли летние экспедиции его членов (Ф. Н. Афремова, П. Г. Богатырёва, Буслаева, Г. Г. Дингеса, П. П. Свешникова, Б. В. Шергина, Якобсона, Н. Ф. Яковлева и других), большей частью сочетавшие собирание диалектных материалов с записями фольклорных текстов и этнографическими наблюдениями. Эти материалы позволили, в частности, уточнить некоторые вопросы классификации русских диалектов и их границы. Экспедиция 1921—22 под руководством Яковлева, Л. И. Жиркова и Е. М. Шиллинга провела изучение северокавказского языкового и этнического ареала (что легло в основу трудов Яковлева по бесписьменным кавказским языкам и по созданию национальных письменностей для многих народов Северного Кавказа). В 1918 М. л. к. выработал проект диалектологического атласа русского языка, включённый в программу Московской диалектологической комиссии, и начал по нему подготовительную работу.

Члены М. л. к. исходили из положения, что для современного собирателя представляют интерес все виды устного творчества. В экспедициях записывали не только былины, сказки, песни, но и народные анекдоты, заговоры, заклинания, духовные стихи, легенды и частушки о революции и др. Собирался материал по свадьбе, народному театру, быту, материальной культуре. Вырабатывались новые методологические подходы к изучению фольклора, в частности к типологической классификации и реконструкции фольклорных текстов, впервые было выдвинуто требование характеристики индивидуальности сказителя, эстетических склонностей среды его слушателей. Исследовалось отражение фольклора в русской литературе.

В последний период существования М. л. к. первоначальное единство его целей и принципов было утрачено в спорах о месте и границах эмпиризма, месте семантики и фонетики в науке о языке, о проблеме «внутренней формы», критериях разграничения поэтической и обиходной речи, отношениях между языком и культурой, что было связано с обсуждением философии языка Г. Г. Шпета и его идей в области теории литературы, оказавших значительное влияние на членов М. л. к.

В связи с трудностями публикаций многое из достояния М. л. к. осталось только в архивах. Главным путём распространения идей М. л. к. была устная передача. Многие идеи М. л. к. были развиты Пражским лингвистическим кружком (см. Пражская лингвистическая школа), повторившим М. л. к. организационно и включившим в свой состав ряд его членов.

• Винокур Г., Московский лингвистический кружок, в кн.: Научные известия Академического центра Наркомпроса, сб. 2, М., 1922;
• Якобсон Р., Богатырёв П., Славянская филология в России за годы войны и революции, [Берлин], 1923;
• Цейтлин Р. М., Григорий Осипович Винокур, М., 1965;
• Томашевский и Московский лингвистический кружок, в кн.: Труды по знаковым системам. IX, Тарту, 1977 («Учёные записки Тартуского государственного университета», в. 422, с. 113—32);
• Тоддес Е. А., Чудакова М. О., Первый русский перевод «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра и деятельность Московского лингвистического кружка, в кн.: Фёдоровские чтения, 1978, М., 1981, с. 229—49;
• Jacobson R., An example of migratory terms and institutional models, в его кн.: Selected writings, pt 2, The Hague — P., 1971.

Л. Л. Касаткин.