Южносулавесийские языки

Южносулавеси́йские языки́ —

одна из групп австронезийской семьи языков (см. Австронезийские языки). Традиционно Ю. я. относили к индонезийским языкам; по Р. Бласту, они входят в западную подветвь малайско-полинезийских языков. Распространены в основном в юго-западной части острова Сулавеси (Индонезия). К Ю. я. относятся: бугийский, макасарский, садданский, дури, маива, эндекан, мандарский, секо и другие языки. Общее число говорящих 7,5 млн. чел. Большинство Ю. я. изучено слабо, и их классификация почти не разработана. По-видимому, генетически наиболее обособлен макасарский язык, который, однако, связан с бугийским рядом ареальных изоглосс (постпозитивный артикль и др.).

Инвентарь сегментных фонем в Ю. я. невелик. Гласных обычно 5: a, i, u, e, o; в бугийском имеется ещё ə. Согласных (без учёта периферийных фонем) от 14 до 18. В основном это наиболее широко распространённые в индонезийских языках фонемы, но в большинстве Ю. я. имеется (альвео)палатальный ряд. Возможны сочетания согласных: 1) носовой + неносовой (обычно гоморганные), 2) гортанный взрыв + другой согласный, 3) два одинаковых согласных подряд (геминация). Частота геминации выделяет Ю. я. среди австронезийских языков. Консонантизм конца слова ограничен. Ударение фонологично. Характерны высокая степень фонетической слитности речевой цепи и внешнее сандхи.

По глагольной морфологии Ю. я. относятся к малайскому типу индонезийских языков.

В выражении субъектно-объектных отношений помимо глагольной аффиксации участвуют краткие местоименные морфемы 3 функциональных рядов. Имеется особый ряд местоименных морфем, совмещающих значение субъекта сказуемого, не выраженного переходным глаголом, и значение объекта переходного глагола; ср. в бугийском: lólo-i ‘он молод’, makkíta-i ‘он видит (обладает зрением)’, но mmíta-i ‘видеть его’. При переходном глаголе морфемы этого ряда часто сочетаются о препозитивными морфемами, указывающими на субъект действия. Как субъектные, так и объектные местоименные морфемы могут дублировать именные члены предложения, например в бугийском: n-ánre-tó-n-i ápi gə́ddoŋŋ-é ‘склад был также уничтожен пожаром’ (букв. ‘он-уничтожать-также-уже-его огонь склад-артикль’). При субъектно-объектном дублировании синтаксические связи в схеме предложения нередко пересекаются (как и в приведённом примере).

Для Ю. я. характерны комплексы, состоящие из ударного центрального слова и примыкающих к нему цепочек несамостоятельных (в большинстве клитических) частиц. Строение комплекса упорядочено довольно строгими правилами. Возможна инкорпорация в комплекс — ср. в макасарском báttu-m-i ‘он пришёл’ и báttu-állo-m-i ‘он пришёл днём’. Распространена субстантивация глаголов и других неименных слов.

Группу Ю. я. выделил С. Эссер, не приводя, однако, аргументации. Критериям выделения группы и её связям с другими языками области Сулавеси посвящены работы Ю. Х. Сирка. Р. Миллс реконструировал южносулавесийский праязык и основные черты фонетической истории Ю. я.

• Сирк Ю. Х., Южносулавесийская группа как единица классификации языков, в кн.: Генетические и ареальные связи языков Азии и Африки. Тезисы докладов, М., 1974;
• Esser S. J., Talen, «Atlas van Tropisch Nederland», ’s-Gravenhage, 1938;
• Mills R. F., The reconstruction of Proto South Sulawesi, «Archipel», 1975, v. 10;
• Sirk Ü., On the historical development of the enclitic possessive pronouns in the South Sulawesi languages, в кн.: Second International Conference on Austronesian Linguistics, Canberra, 1978.

Ю. Х. Сирк.