Аспектология

Аспектоло́гия

(от лат. aspectus — внешний вид, облик и греч. λόγος — слово, учение) — раздел грамматики, изучающий глагольный вид (аспект) и всю сферу аспектуальности, т. е. видовых и смежных с ними значений, получивших в языке то или иное выражение. Помимо грамматических видовых и видо-временны́х категорий аспектология изучает аспектуальные классы глаголов (динамические​/​статические, предельные​/​непредельные глаголы) и их подклассы, так называемые способы действия (см. Глагол), а также различные аспектуально релевантные компоненты контекста, представленные неглагольной лексикой и средствами синтаксиса.

Уже в античном мире осознавались аспектуальные классы (у Аристотеля — первое разграничение предельных и непредельных глаголов) и некоторые аспектуальные различия между глагольными формами (стоики и Аполлоний Дискол в греческом языке, Варрон в латинском языке). Однако более поздние грамматики рассматривали соответствующие глагольные формы только как частные подразделения категории времени, что надолго определило трактовку глагола в западноевропейской традиции и сказалось и в русской грамматической науке (ср. 10 времён русского глагола у М. В. Ломоносова). Термин «вид» (греч. εἶδος) встречается уже у Дионисия Фракийского, но обозначает у него различие «первичных» и производных слов и некоторые семантические группы имён и глаголов, лишь в части случаев соответствующие способам действия современной аспектологии. Так же используется термин «вид» в латинской грамматике Элия Доната, в грамматических сочинениях, бытовавших в средние века на Руси, и у Мелетия Смотрицкого.

Противостояние совершенного и несовершенного вида в славянском глаголе впервые отметили чешские грамматики 17 в., особенно В. Я. Роса. Они же впервые описали морфологический механизм славянского вида. В начале 19 в. В. (Е.) Копитар говорит о совершенном и несовершенном виде как о главном грамматическом различии в славянском глаголе и указывает на смысловые соответствия славянским видам в древнегреческом и романских языках. В это же время начинается разработка учения о виде на материале современного русского языка (И. С. Фатер, А. В. Болдырев, позже Н. И. Греч, К. С. Аксаков, Н. П. Некрасов). Г. Курциус разрабатывает учение о виде в древнегреческом языке и принципиально разграничивает категории времени и вида. Ф. Миклошич, А. А. Потебня, Г. К. Ульянов, Ф. Ф. Фортунатов закладывают основы славянской сравнительной и исторической аспектологии, С. Н. Шафранов, Л. П. Размусен — основы сопоставительной аспектологии. Выделение предельных и непредельных глаголов в романских языках восходит к французской грамматике Л. Мейгре (1550). В 19 в. оно было обосновано А. Бельо (на испанском материале) и Ф. Дицем. Изучение соответствующих фактов германских, отчасти и других индоевропейских языков пошло в 19 в., особенно у младограмматиков, по пути неправомерного приравнивания предельности к славянскому совершенному виду (В. Штрейтберг и его школа). Лишь в начале 20 в. в работах Х. Педерсена, А. Нурена и других складывается более адекватная картина оппозиции предельность​/​непредельность в германских языках.

В 1‑й половине 20 в. важный вклад в изучение вида русского глагола внесли А. Мазон (впервые описавший систему частных видовых значений), С. О. Карцевский (дифференцированно подошедший к разным морфологическим типам видовых пар) и — в рамках развёрнутых описаний грамматической системы русского языка — А. А. Шахматов, А. М. Пешковский, В. В. Виноградов. Появляются первые подробные исследования категории вида в других славянских языках. Важный этап в развитии аспектологии был связан с разграничением вида и способа действия, предвосхищенным ещё Потебнёй и сформулированным на материале польского языка С. Агреллем (1908). Оно позволило чётче выделить вид как грамматическую категорию, создало предпосылки для работ по общей аспектологии (Э. Кошмидер и другие) и для постановки проблем генезиса славянского вида (Н. ван Вейк и другие). В 30‑е гг. Р. О. Якобсон, опираясь на идеи Фортунатова, Шахматова и Пешковского, выдвигает положение о привативном (определяемом наличием​/​отсутствием одной черты) характере славянской видовой оппозиции и о маркированности совершенного вида. Особая линия развития общей аспектологии представлена (главным образом применительно к французскому языку) Г. Гийомом.

С конца 40‑х гг. 20 в. и в последующие десятилетия в русской и славянской аспектологии происходит выделение аспектуально значимых классов и подклассов глагольной лексики и соответственно семантических типов видовой соотносительности и несоотносительности, исследуются контекстуальные и ситуативные условия реализации отдельных видовых значений, выдвигается важное также для общей и сопоставительной аспектологии понятие функционально-семантического поля аспектуальности, дебатируется вопрос о иерархии семантических признаков вида, выявляются роль видовых противопоставлений в организации текста и отношения между видом и значением определённости​/​неопределённости именной группы. Исследования ведутся на материале русского (Н. С. Авилова, А. В. Бондарко, М. Я. Гловинская, А. М. Ломов, М. А. Шелякин, Дж. Форсайт, М. Лейнонен, Ж. Фонтен, А. Тимберлейк и другие), польского (В. Сьмех, А. Вежбицкая и другие), чешского (Ф. Копечный и другие), сербскохорватского (Дж. Грубор), болгарского (Св. Иванчев, Ю. С. Маслов, В. Станков и другие), старославянского (А. Достал) и других славянских языков. Проводятся межславянские сопоставления (Е. Беличова-Кржижкова, Х. Голтон, М. Деянова, Н. Телин и другие) и работы по генезису славянского вида (П. С. Кузнецов, И. Немец и другие).

Активно ведутся аспектологические исследования по английскому (И. П. Иванова, Р. Мак-Коард, А. Шопф и другие) и другим германским языкам (Б. М. Балин, Х. Й. Веркёйл и другие), а также романским языкам (Е. А. Реферовская, Э. Бенвенист, В. Поллак, К. Хегер и другие). Некоторые из зарубежных учёных трактуют вид как универсальную «психологическую», понятийную или даже «стилистическую» категорию либо усматривают категорию вида в противопоставлении предельных и непредельных глаголов и в других явлениях, относимых рядом советских аспектологов к неграмматическим элементам функционально-семантического поля аспектуальности.

Разрабатываются вопросы аспектологии латинского (И. М. Тронский, М. Кравар и другие), древнегреческого (И. А. Перельмутер, П. Фридрих и другие), новогреческого (Х. Я. Зайлер), балтийских (Л. Дамбрюнас, Э. А. Галнайтите, А.-С. Р. Паулаускене), индийских (Т. Я. Елизаренкова, З. Линхард) и других индоевропейских языков, изучаются генезис и раннее развитие видо-временны́х образований индоевропейского глагола (Вяч. Вс. Иванов, В. Н. Топоров, Е. Курилович, Я. Сафаревич и другие).

В круг аспектологических исследований всё шире вовлекаются неиндоевропейские языки — афразийские (Ф. Рундгрен, Курилович), финно-угорские (Б. А. Серебренников и другие), тюркские (Д. М. Насилов, А. А. Юлдашев, Л. Юхансон и другие), монгольские, тунгусо-маньчжурские, кавказские, баскский, корейский, китайский и другие языки. В общей аспектологии интенсивно дебатируются проблемы логических основ аспектуальных оппозиций в связи с семантической типологией глаголов (З. Вендлер, А. А. Холодович, Т. В. Булыгина, Ф. Данеш), вопросы взаимодействия вида с другими грамматическими категориями и соответствующими функционально-семантическими полями. Развернулись работы по сопоставительно-типологической аспектологии (С. Г. Андерссон, М. Вандрушка, Э. Даль, В. Дреслер, Б. Комри, В. П. Недялков, Х. Томмола и другие), в частности с обследованием по единой программе языков разных генетических групп и географических ареалов.

• Вопросы глагольного вида, М., 1962;
• Ломов А. М., Очерки по русской аспектологии, Воронеж, 1977;
• Гловинская М. Я., Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола, М., 1982;
• Бондарко А. В., Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии, Л., 1983;
• Маслов Ю. С., Очерки по аспектологии, Л., 1984;
• Теория грамматического значения и аспектологического исследования, Л., 1984;
• Comrie B., Aspect, Camb. — [a. o., 1976];
• Kuryłowicz J., Problèmes de linguistique indo-européenne, Wrocław, 1977;
• Thelin N., Towards a theory of aspect, tense and actionality in Slavic, Uppsala, 1978;
• Tense-aspect: between semantics and pragmatics, Amst. — Phil., 1982;
• Fontaine J., Grammaire du texte et aspect du verbe en russe contemporain, P., 1983;
• Dahl Ö., Tense and aspect systems, Oxf. — N. Y., 1985.

Ю. С. Маслов.