Орхоно-енисейских надписей язык

Орхо́но-енисе́йских на́дписей язы́к —

условное название для нескольких древних литературных тюркских языков, зафиксированных в памятниках древнетюркского рунического письма и близких в структурно-генетическом отношении к древнеуйгурскому языку, на котором написана часть этих памятников. Основные ареалы распространения памятников — территория современной Монголии (долины рек Орхон, Селенга и др.), бассейн реки Енисей (Тува, Хакассия, Минусинская котловина), а также Восточный Туркестан. Небольшое число надписей открыто на Алтае, в Прибайкалье и в бассейне реки Лена, в Средней Азии (Ферганская и Таласская долины). В Восточной Европе и на Северном Кавказе найдены краткие надписи знаками, совпадающими отчасти со знаками тюркской руники, однако достоверных чтений этих надписей не получено.

О.‑е. н. я. по наиболее характерному признаку ‑d- (чередование типа adak/ajak ‘нога’) отражает языки восточной, или уйгуро-сибирской, ветви тюркских языков. В структурном отношении представляет собой сплав признаков, в основе своей уйгурского и в меньшей степени огузского языкового типов, причём к приметам последнего обычно относят глагольные формы на ‑duk и на ‑sar, вин. п. на ‑ig, дат. п. после формы принадлежности на ‑m‑a, отсутствие аблатива и выражение этого значения местным падежом на ‑ta, глагол bul‑ ‘находить’, местоимение ben ‘я’ и др. Почти все структурные особенности О.‑е. н. я. проявляются и в памятниках древнеуйгурского языка (за исключением древнеуйгурского аблатива на ‑tyn), в связи с чем точную дифференциацию этих языков провести затруднительно. Наблюдаются вкрапления инодиалектных слов и форм (слова с ‑j‑ и др.). О.‑е. н. я. вместе с языками, зафиксированными в буддийско-манихейских и других памятниках уйгурским, манихейским и брахми письмом, относится к древнейшему периоду функционирования целого ряда литературных тюркских языков, созданных на общей структурной основе. Датируемые «царские» надписи с Орхона относятся к 30‑м гг. 8 в., остальные центральноазиатские памятники — также, по-видимому, к 8 в. (частично, возможно, к концу 7 в.); енисейские надписи по палеографическим и иным косвенным данным — частично к 8 в., но в основном к 9—10 вв., как, вероятно, и надписи остальных периферийных ареалов.

• Малов С. Е., Памятники древнетюркской письменности, М. — Л., 1951;
• его же, Енисейская письменность тюрков, М. — Л., 1952;
• его же, Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии, М. — Л., 1959;
• Насилов В. М., Язык орхоно-енисейских памятников, М., 1960;
• Кононов А. Н., Грамматика языка тюркских рунических памятников VII—IX вв., Л., 1980;
• Radloff W., Die alttürkische Inschriften der Mongolei, St.-Petersburg, 1894—95;
• Thomsen V., Inscriptions de l’Orkhon, Hels., 1896;
• Tekin T., A grammar of Orkhon Turkic, The Hague, [1968].
• Древнетюркский словарь, Л., 1969.

И. В. Кормушин.