Нейролингвистика

Нейролингви́стика —

научная дисциплина, возникшая на стыке неврологии и лингвистики и изучающая систему языка в соотношении с мозговым субстратом языкового поведения. Эпизодические наблюдения расстройств языкового поведения при очаговых поражениях мозга известны с эпохи средневековья, но их систематическое изучение началось во 2‑й половине 19 в. В отечественной лингвистике интерес к фактам языковой патологии проявляли И. А. Бодуэн де Куртенэ, В. А. Богородицкий, Л. В. Щерба и другие. Бодуэн де Куртенэ исследовал афазию, исходя из представления о трёх составных компонентах языковой деятельности — фонации (произнесения), аудиции (восприятия) и церебрации («процессы, происходящие в индивидуальном мозговом центре») («Из патологии и эмбриологии языка», 1885). Ряд высказанных им мыслей получил развитие у Р. О. Якобсона, описавшего системные корреляции между строением фонологических систем в языках мира, последовательностью их становления в онтогенезе и распада в клинике афазий. В СССР развитие нейролингвистических исследований базируется на работах А. Р. Лурия, который на основе психологической концепции Л. С. Выготского о социальном происхождении высших психических функций человека и успехов отечественной физиологии (учение И. П. Павлова об анализаторах мозга и теория П. К. Анохина о функциональной системе) разработал концепцию о системном строении этих функций. Это позволило привлекать лингвистический аппарат не только для описания расстройств языкового поведения, но и для изучения их патогенеза.

Предметом нейролингвистических исследований чаще всего становятся афазии, проявления которых многообразны и включают в себя фонологические, грамматические, лексические и семантические расстройства. Для нейролингвистики представляют интерес и неафазические формы расстройств языкового поведения: речевые агнозии и апраксии, дизартрии, алексии и аграфии. Продолжают обсуждаться нейролингвистические представления о том, как человек отражает действительность посредством органов чувств и сопряженных с ними анализаторов мозга — зрительного, слухового и тактильно-кинестетического. Языковое отражение действительности, в т. ч. распознавание речи, осуществляется в направлении от периферии нервной системы (т. е. от рецепторов органов чувств) к её центральным отделам. В каждом анализаторе различают два рода нервных структур: структуры, проводящие комплексы раздражений от данного органа чувств к коре головного мозга, где осуществляется элементарный анализ и синтез их пространственно-временны́х параметров (сенсорные проекционные системы мозга), и структуры, осуществляющие анализ и синтез тех же комплексов раздражений в их знаковой отнесённости к предметной действительности (гностические зоны коры). Третий «ярус» составляют наиболее сложные по анатомической структуре области языковой коры — зоны перекрытия отдельных анализаторов, где происходит интеграция знаковых комплексов, поступивших от разных анализаторов мозга, и в результате становятся возможными языковые обобщения, отвлечённые от чувственной природы раздражений.

Языковое поведение, в частности порождение речи, осуществляется в обратном порядке: от центра к периферии. Речевые программы, сформулированные в зонах перекрытия мозговых анализаторов, конкретизируются в зонах речевого праксиса и затем реализуются с помощью механизма проекционных двигательных систем, сопряжённых с органами речи (а также систем реализации письменной речи).

В отличие от проекционных систем мозга (сенсорных или двигательных) гностико-праксическая кора и зоны перекрытия корковых анализаторов характеризуются функциональной асимметрией: систему языковых обобщений и мышление в языковых понятиях принято коррелировать по преимуществу с левым (доминантным) полушарием мозга, а конкретно-образное мышление — с правым полушарием.

Очаговые поражения сенсорных проекционных систем клинически обнаруживаются трудностями восприятия устных и письменных языковых текстов в связи со снижением остроты слуха и зрения или с ограничением воспринимаемых звуковых частот и полей зрения. Поражения двигательных проекционных систем обнаруживаются различными дизартриями, при которых нарушаются артикуляторные и просодические средства выражения правильно построенных высказываний. Очаговые поражения гностических полей коры могут обнаруживаться в виде речевых агнозий (слуховых, зрительных и пр.), а праксических полей коры — в виде апраксий. При речевых агнозиях больные хорошо видят и слышат, но «не узнают» звуковой облик единиц родной речи (речевая слуховая агнозия) или графемы письменных текстов (речевая зрительная агнозия). В то же время языковые фонологические, грамматические и лексические обобщения у этих больных сохранены, что и обнаруживается в сохранённой способности говорить и писать. При этом больные с речевой слуховой агнозией могут читать, а больные с речевой зрительной агнозией понимают устную речь. При речевых апраксиях наблюдается обратная картина: у больных нет двигательных расстройств, например параличей, но они «не умеют» произнести слово или его написать; при этом понимание речи окружающих и способность читать могут быть сохранены. Принципиально иные расстройства языкового поведения возникают, когда поражаются корковые зоны перекрытия анализаторов. В этих случаях развиваются афазии; у больных расстраиваются все виды языкового поведения (собственная речь, понимание речи окружающих, чтение, письмо, понятийно-языковое мышление), хотя и по-разному при различных локализациях очага поражения в пределах доминантного полушария: при средневисочных очагах распадается способность фонологической и морфонологической дифференциации, что приводит к смешению слов с близким фонемным или морфемным составом; при заднелобных очагах происходит распад грамматической комбинаторики (морфемной и словесной) и т. д. В то же время при афазиях оказываются нередко сохранёнными возможности механического повторения услышанного или даже письма без понимания смысла соответствующих текстов.

Важный для нейролингвистики материал дают наблюдения над языковым поведением билингвов и полиглотов, страдающих очаговыми поражениями мозга. Часто наблюдаются речевые диссоциации (когда больные утрачивают, полностью или частично, владение одним языком при относительной сохранности другого), а также случаи интерференции между разными языками (в виде вкраплений элементов одного языка в речь на другом).

Методы нейролингвистических исследований развиваются и изменяются параллельно с развитием теории неврологии и лингвистики. Переносить лингвистические критерии в клинику следует осторожно, ибо одни и те же по внешним проявлениям расстройства языкового поведения могут быть результатом распада принципиально разных психолингвистических операций в системно организованной деятельности мозга. Только системный анализ расстроенной функции (номинации, чтения, письма и пр.), введённый в клиническую практику Лурия, может привести к пониманию её языковой природы. Наиболее результативным является такое исследование, которое основано на комплексных представлениях о природе речевых расстройств, опирающихся на результаты и неврологии, и лингвистики.

Нейролингвистика возникла из потребностей клинической практики для решения диагностических задач. Отсюда основной её метод — метод наблюдений над языковым поведением больного в разных условиях (беседа, рассказы по картинкам, пересказы текстов, чтение, письмо, а также применение специальных тестов; повторение серии специально подобранных слов, составление предложений из заданных слов, нахождение синонимов и антонимов к заданному слову и т. п.). К числу новых методов изучения здорового и больного мозга относятся: метод дихотического прослушивания вербального материала, ангиография в сочетании с амитал-натриевой пробой, унилатеральные электрошоки, стереотаксические операции и пр. Источником нейролингвистических обобщений всё больше становятся и педагогические наблюдения, делаемые в процессе восстановительного обучения больных с расстройствами языкового поведения.

Разработка проблем нейролингвистики во 2‑й половине 20 в. испытывает воздействие идей и методов психолингвистики, нейропсихологии, нейрофизиологии, психоакустики, кибернетики и других смежных наук. Таким образом, современная нейролингвистика представляет собой один из аспектов комплексного изучения знакового поведения человека.

• Пенфильд В., Робертс Л., Речь и мозговые механизмы, пер. с англ., Л., 1964;
• Лурия А. Р., Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга, 2 изд., М., 1969;
• его же, Основные проблемы нейролингвистики М., 1975;
• Винарская Е. Н., Клинические проблемы афазии. (Нейролингвистический анализ), М.. 1971;
• Ахутина Т. В., Нейролингвистический анализ динамической афазии, М, 1975;
• Baudouin de Courtenay J., Z patologii i embriologii języka, Warsz., 1885.

Е. Н. Винарская, С. Н. Кузнецов.