Новое учение о языке

«Но́вое уче́ние о языке́»

(«яфетическая теория») — система взглядов, выдвинутая Н. Я. Марром по общим вопросам языкознания в 20—30‑х гг. 20 в. В начальный период научной деятельности Марр внёс большой вклад в развитие армяно-грузинской филологии; изучил и опубликовал ряд древнейших памятников армянской и грузинской литератур, основал серию «Тексты и разыскания по армяно-грузинской филологии» (в. 1—13, 1900—13), успешно занимался изучением кавказских языков (картвельских, абхазского и других), историей, археологией и этнографией Кавказа. В связи с исследованием сравнительной грамматики картвельских языков он обратился к поискам их родства с другими языками мира, выдвинув ряд гипотез, недостаточно подкреплённых конкретным языковым материалом (о родстве картвельских языков с семитскими, баскским и др.).

Когда гипотезы Марра о родстве языков пришли в противоречие с данными научного языкознания, он попытался ликвидировать эти противоречия, объявив всё «традиционное», «индоевропейское» языкознание устаревшим и несовместимым с марксизмом, и построить совершенно новую лингвистическую теорию — так называемое «новое учение о языке», или «яфетическую теорию». Впервые эти взгляды были высказаны в работе «Яфетический Кавказ и третий этнический элемент в созидании средиземноморской культуры» (1920). Отказавшись от достижений сравнительно-исторического языкознания (см. также Сравнительно-исторический метод), Марр выдвинул идею о том, что индоевропейская языковая семья, как и другие семьи языков, не связана исконным генетическим единством, которое было доказано компаративистами (см. Индоевропейские языки), а сложилась путём скрещивания.

В 1923—24 Марр усиленно занимался вопросами так называемой «палеонтологии речи», стремясь вскрыть общие для всех языков этапы типологического развития, связанные с этапами развития общества и материальной культуры; в 1925 он попытался связать эту свою систему с философскими положениями исторического материализма, понимавшегося им, однако, упрощённо, в духе вульгарного социологизма (см. Стадиальности теория). Язык был отнесён к категориям надстройки и определён как изначально классовое явление. Первичным языком человечества, по Марру, был язык жестов, сменившийся позже звуковым языком в виде «четырёх элементов» (SAL, BER, YON, ROШ), т. е. диффузных звуковых комплексов, из которых возник словарный запас всех языков мира. С общелингвистической точки зрения эти взгляды Марра имеют много общего со взглядами Г. Шухардта, выдвинувшего идею о «языковом смешении», и некоторыми идеями французской социологической школы. Термин «Н. у. о я.» был употреблён впервые в 1924 (ранее Марр называл свою теорию «яфетической»). Построения Марра этого времени не поддаются объективной проверке при помощи строгой научной методики и опровергаются языковым материалом. К 1926 произошёл окончательный разрыв Марра и его сторонников с научным сравнительно-историческим языкознанием (индоевропеистикой), которое было обвинено в идеализме, формализме, антисоциальности и даже расизме. Это вызвало в среде советских лингвистов ряд резких выступлений против «Н. у. о я.», наиболее последовательным критиком которого был Е. Д. Поливанов, исследовавший японский, китайский, узбекский, дунганский языки, занимавшийся проблемами общего языкознания («За марксистское языкознание», 1931), создавший оригинальную теорию языковой эволюции. В статье «Новый поворот в работе по яфетической теории» (1931) Марр обращается к исторической психологии, пытаясь по данным языка вскрыть последовательные этапы развития мышления, что отражало односторонность подхода к проблеме языка и мышления.

Ряд учеников Марра, в т. ч. И. И. Мещанинов, стали развивать «Н. у. о я.» в сторону сближения с «традиционным» языкознанием. Мещанинов, пользуясь и некоторыми идеями Марра, исследовал основные этапы развития языков, развил теорию понятийных категорий и создал теорию синтаксической типологии языков, разработал теорию членов предложения и синтаксических отношений в их связи с частями речи и т. д. К 1950 учение Марра оказалось в состоянии кризиса, который усугубился также тем, что отношения его школы с «индоевропейским» языкознанием ещё более осложнились. В газете «Правда» была проведена дискуссия (1950), в которой участвовали как сторонники, так и противники «Н. у. о я.»; в ряду противников «Н. у. о я.» с несколькими статьями, содержащими, однако, лингвистически ошибочные положения о языке и его развитии, выступил И. В. Сталин. Дискуссия открыла возможность разработки «традиционной» лингвистической проблематики (особенно сравнительно-исторического языкознания). Вместе с тем после дискуссии на некоторое время приостановилось исследование проблем, имевших в «Н. у. о я.» научный интерес, — проблемы языка и мышления, типологии языков, социолингвистических проблем и некоторых других. Эти направления исследований успешно развиваются советской лингвистикой с конца 50‑х гг.

• Марр Н. Я., Избранные работы, т. 1—5, М.—Л., 1933—37;
• Мещанинов И. И., Введение в яфетидологию, Л., 1929;
• его же, Члены предложения и части речи, М.—Л., 1945;
• Абаев В. П., Н. Я. Марр (1864—1934). К 25‑летию со дня смерти, «Вопросы языкознания», 1960, № 1;
• Тронский И. М., Сравнительно-исторические исследования, в кн.: Теоретические проблемы советского языкознания, М., 1968;
• Гухман М. М., Типологические исследования, там же;
• Поливанов Е. Д., Статьи по общему языкознанию, Избранные работы, М., 1968.

А. А. Леонтьев.