Прибалтийско-финские языки

Прибалти́йско-фи́нские языки́ —

одна из ветвей финно-угорской семьи языков (см. Финно-угорские языки). Исконная территория распространения — Эстонская ССР, часть Латвийской ССР, Финляндия, Карельская АССР, Ленинградская область. Топонимия П.‑ф. я. встречается восточнее Чудского озера и в Архангельской области. Общее число говорящих около 6 млн. чел., из них 98% — финны и эстонцы.

П.‑ф. я. делятся на 2 группы: северную, куда входят финский, карельский, вепсский, ижорский языки, и южную, куда входят водский, эстонский, ливский языки. Для фонологических систем П.‑ф. я. характерно наличие гласных фонем a, o, u, ä, e, i, ö, ü; в языках южной группы имеется гласный среднего ряда среднего подъема e̮ (õ — в эстонской орфографии). В карельском, вепсском, ижорском и водском языках есть гласный верхнего подъёма среднего ряда i̮ (вариант i или компонент дифтонгов i̮a, i̮i). Общераспространённые согласные фонемы — p, t, k, v, s, j, h, m, n, l, r. Согласные b, d, g, č, ǯ, ʒ, f, š, z, ž, η, а также палатализованные согласные в некоторых языках или диалектах отсутствуют как фонемы (т. е. категории глухости​/​звонкости, твёрдости​/​мягкости не фонематичны) или встречаются ограниченно — в заимствованиях, звукоподражательных словах. Для фонологических систем П.‑ф. я. характерно обилие дифтонгов, противопоставление долгих и кратких гласных, долгих (удвоенных) и кратких согласных. Во всех П.‑ф. я. главное ударение — на первом слоге; исключением могут быть новейшие заимствования и междометия. П.‑ф. я имеют также черты, не свойственные агглютинирующим языкам, — важную роль играют многочисленные случаи чередования в основах. Наиболее распространено чередование ступеней согласных, которое исторически было только фонетическим явлением, так как употребление сильной и слабой ступени зависело от открытости​/​закрытости слога: смычный в начале закрытого слога произносился слабее, чем в начале открытого слога, например финское seppä ‘кузнец’ — sepän (генитив). В результате звуковых изменений фонетические условия чередования ступеней согласных частично перестали существовать. В эстонском языке это чередование используется для различения морфем, например sõda ‘война’ — sõja (генитив), siga ‘свинья’ — sea (генитив). Такую же функцию может выполнять во многих П.‑ф. я. удвоение согласных, например эстонское tuba ‘комната’ — tuppa ‘в комнату’. Грамматические отношения выражаются при помощи словоизменительных суффиксов, которые во многих случаях чётко разграничиваются с основой и не имеют вариантов, зависящих от типа основы.

Имя имеет категории числа (единственное и множественное число), падежа (в большинстве П.‑ф. я. существительное имеет более 10 падежей), лично-притяжательности — выражение принадлежности предмета при помощи личных суффиксов (в эстонском, водском и ливском языках сохранились только реликты притяжательных суффиксов), степеней сравнения. Глагол спрягается в трёх лицах единственного и множественного числа. Имеет презенс, имперфект, перфект и плюсквамперфект; будущее время выражается презенсом (настоящее — будущее) и аналитическими формами. Есть изъявительное, условное, повелительное и возможностное наклонения. Имеется 2 инфинитива, активные и пассивные причастия настоящего и прошедшего времени, деепричастие. В П.‑ф. я. безличные (неопределённо-личные) формы (называемые в финских грамматиках пассивом) имеют специальный показатель. Многие наречия, а также послелоги и предлоги являются застывшими падежными формами имён. Отрицание выражается при помощи изменяющегося по лицам отрицательного глагола.

Новые слова образуются при помощи суффиксов, а также путём словосложения. Первый компонент сложных имён выступает в форме номинатива или генитива. В отличие от других финно-угорских языков, адъективное определение согласуется с определяемым существительным в падеже и числе. Определение всегда находится перед определяемым словом. Употребляется специфический падеж — партитив, которым могут быть выражены прямой объект, субъект, атрибут, предикатив. Употребляются сложносочинённые и сложноподчинённые предложения.

Кроме общефинно-угорской лексики в П.‑ф. я. есть значительное количество исконных слов, неизвестных в других финно-угорских языках. Древнейшие слои заимствований — лексика из балтийских, германских и славянских (древнерусского) языков. Древнейшие балтийские и германские заимствования относятся ко 2‑му и 1‑му тыс. до н. э. Существование обще- или западнославянских заимствований не доказано. В славянских заимствованиях отражаются древнерусские носовые и редуцированные гласные. На лексику финского языка оказывал влияние шведский язык, на лексику эстонского языка — немецкий, на лексику ливского — латышский, на лексику других П.‑ф. я. сильное влияние оказал русский язык.

К древнейшим памятникам П.‑ф. я. относятся памятники 13 в. на эстонском (латиница) и карельском (кириллица) языках в виде отдельных фраз, личных имён и топонимов. В 16 в. изданы первые книги на финском и эстонском языках. В 19 в. напечатаны первые книги на карельском (на основе русского алфавита) и ливском (на основе латинского алфавита) языках. В 1930‑х гг. была создана письменность на основе латиницы для карелов Калининской области, вепсов и ижоров, впоследствии административно отменённая; с конца 80‑х гг. разрабатывается новый алфавит. Финский и эстонский языки имеют литературную форму. Карельский, вепсский и ижорский языки функционируют в бытовом общении; водский и ливский почти перестали выполнять и эту функцию. Об изучении П.‑ф. я. см. Финно-угроведение.

• Лаанест А., Прибалтийско-финские языки, в кн.: Основы финно-угорского языкознания. Прибалтийско-финские, саамские и мордовские языки, М., 1975 (лит.);
• Laanest A., Einführung in die ostseefinnischen Sprachen, Hamb., 1982.

А. Х. Лаанест.