Палеонтология лингвистическая

Палеонтоло́гия лингвисти́ческая

(от греч. παλαιός — древний, ὄν, род. падеж ὄντος — существо и λόγος — слово, учение) — совокупность лингвистических исследований и соответствующих приёмов, при помощи которых выявляются и истолковываются наиболее архаичные элементы языка, сохраняющиеся в истории и данном его состоянии как пережитки утраченных более древних систем. Термин «П. л.» не имеет общепринятого употребления и отчасти сохраняет переносный смысл. Чаще пользуются более узким определением П. л. как того раздела языкознания, в котором на основании языковых реликтов восстанавливаются материальные и духовные условия жизни носителей вымершего языка (речь идёт обычно об определении территории его распространения, о контактах с соседними языками, об обозначении тех или иных реалий и абстрактных понятий, об именослове и т. п.). Однако современному опыту этой развивающейся дисциплины соответствует вышеуказанное более широкое понимание.

Приёмы и способы, с помощью которых выявляются и истолковываются «пережиточные» языковые элементы, не образуют строгого единства ввиду большого разнообразия таких элементов, выступающих не столько как отражение неких типов, сколько как исключения из них, уникальные или очень редкие явления (языковые раритеты). Возможности П. л. в каждом конкретном случае оказываются различными. Они зависят от самого характера данного языкового реликта (степень его «переслоённости», измеряемой в единицах лингвистического времени — число шагов-изменений, степень включённости в систему, наличие аналогий, в частности типологических, и т. п.) и от «разрешающей силы» используемых аналитических методов. Исследователь часто оказывается не в состоянии логически определить соответствующую процедуру анализа и вынужден действовать методом проб и ошибок. В этих случаях возрастает значение лингвистической интуиции. Однородность исследовательской процедуры исключается и тем обстоятельством, что языковые реликты, подлежащие анализу, принадлежат разным уровням языка (от звукового до семантического), существенно различающимся между собой по возможностям реконструкции. В этих условиях сами результаты исследования в П. л. оказываются разнородными — по степени конкретности, по широте объясняемого круга фактов, по вероятности выводов, наконец, по тем следствиям, которые вытекают из анализа данного явления для других фрагментов языковой системы.

Само понятие П. л. возникло в языкознании после того, как сложилась первоначальная методика сравнительно-исторического исследования языков (см. Сравнительно-историческое языкознание, Сравнительно-исторический метод). Конкретный материал, ранее всего оправдавший правомерность П. л. и более всего способствовавший её становлению, черпался прежде всего из анализа сходных (идентичных или «похожих») элементов флексии — именной и глагольной — при сравнительно-историческом исследовании языков (а позже и при попытках реконструкции праязыковых форм; ср. мысль Ф. Боппа о роли местоименных элементов в структуре флексии индоевропейских языков). Образцом же для формирующейся П. л., которому следовали с самого начала сознательно и часто с излишней прямолинейностью, была избрана палеонтология, как она сложилась в начале 19 в. в естествознании. Обоснованность такой ориентации П. л. несомненна; ей способствовало влияние естественно-научных концепций на языкознание в середине 19 в. (А. Шлейхер и другие), приведшее к взгляду на язык как организм, включённый в цепь эволюционного развития природных явлений. Подобные лингвистически-биологические аналогии в целом оказались продуктивными, хотя и породили значительное количество заблуждений в языкознании, в первую очередь в П. л. Логический анализ оснований П. л. в их связи с биологической палеонтологией проведён не был, как не было заострено внимание на различии исторических условий возникновения П. л. и палеонтологии и на вытекающих из этого существенных расхождениях. Некоторые из этих различий особо важны:

П. л. возникла как сознательная попытка объяснить некоторые неясности, возникающие при сравнительно-историческом анализе фактов, в свете идей уже сформировавшейся биологической палеонтологии, которая, в свою очередь, сложилась как результат исследования случайных находок ископаемых организмов;

в П. л. с самого начала ведущей была идея связи разновременных элементов языка в эволюционной цепи, тогда как в палеонтологии долгое время ископаемые организмы рассматривались не как звенья единой эволюционной цепи, а как изолированные остатки;

П. л. сама участвовала в вычленении своего объекта — архаических раритетов; само это понятие приобретало значение при условии доказанности архаичности данного явления; поэтому материал П. л. рос медленно и в его выявленной части был относительно немногочисленным, тогда как палеонтология опиралась на огромный эмпирический материал, получаемый и независимо от целенаправленных поисков;

в П. л. временна́я (относительно-хронологическая) характеристика языкового элемента — всегда результат сложной исследовательской процедуры, а безотносительная (абсолютная) хронология, исключая редчайшие случаи, вообще неизвестна, тогда как в палеонтологии относительная хронология ископаемых остатков задаётся стратиграфией геологических пластов, которые дают довольно точные указания и абсолютной хронологии;

в П. л. установление связей данного архаичного элемента с другими (и тем более определение места элемента в системе) в исходном языковом состоянии принадлежит к числу наиболее сложных задач, чаще всего остающихся не решёнными, тогда как в палеонтологии, начиная с Ж. Кювье, отношение одной части ископаемого организма к другой (и к организму в целом) определялось законом корреляции (взаимозависимости), благодаря которому по известному элементу можно было предсказывать неизвестный и далее реконструировать организм в целом;

объекты П. л. (архаизмы), принадлежащие по происхождению отдельным эпохам, чаще всего вкраплены в новое языковое целое и, следовательно, принадлежат и данному состоянию, в то время как объекты палеонтологии принадлежат только прежним эпохам, не смешиваясь с биологическими объектами поздних эпох (иное дело — рудиментарные элементы в организме). Эти различия способствуют лучшему уяснению статуса П. л. как особой лингвистической дисциплины, её методов и её возможностей.