Юто-ацтекские языки

Ю́то-ацте́кские языки́ —

семья индейских языков. Распространены главным образом в Мексике и США. Общее число говорящих около 1,5 млн. чел. Э. Сепир, Б. Л. Уорф, А. Л. Крёбер объединяют Ю.‑а. я. вместе с языками кайова-тано в тано-ацтекскую филу (см. Тано-ацтекские языки). Предпринимались попытки реконструировать Ю.‑а. я. в составе гипотетической филы макропенути. Ряд вопросов внутренней классификации Ю.‑а. я. остаётся также нерешённым. Сепир выделял 3 ветви Ю.‑а. я.: шошонскую, ацтекскую и сонорскую. Уорф подверг сомнению единство шошонской группы. Наиболее принята классификация С. Лэма, согласно которой семья Ю.‑а. я. подразделяется на 8 подсемей: нумическую (нумийскую), или плато-шошонскую, включающую западную группу языков (моно, северный пайуте, или павиотсо, баннок, иногда рассматриваемый как диалект павиотсо), центральную группу (шошонские языки, или, по другим классификациям, один шошонский язык, с диалектами команче, госиуте, панаминт, винд-ривер), южную группу языков (по другим классификациям — диалекты одного языка) — южный пайуте, каваиису, чемехуэви, юте (юта); хопи (хопиту, моки); тюбатюлабаль (в 1977 насчитывалось 10 говорящих); шошонскую Южной Калифорнии, или такическую, такийскую (купа, или купеньо, кауилла, или кавилья, луисеньо, или лусеньо, серрано, габриэленьо); ацтекскую (ацтекоидная), или науанскую (классический ацтекский, или науатль, современный науатль, насчитывающий до 10 диалектов), почутла, пипил(ь); пимическую (папаго, пима, пима бахо, тепеуано, или тепехуано, тепекано, рассматриваемый и как диалект тепехуано, и другие — всего около 10 языков); таракаитскую, или таракаитическую (тарахумара, или тараумара, каита, яки, майо и другие — всего около 30 языков, многие из которых рассматриваются как диалекты каита); корачольскую (кора, гуичоль, или уичоль).

Фонологическая система характеризуется небольшим числом согласных, включающих 1—2 ряда смычных, лабиализованные, ларингалы. Характерно чередование согласных трёх рядов: геминированных, спирантов и назализованных. Основной состав гласных: i, ɨ, u, a, o. Долгота фонологически значима. В языках ацтекской подсемьи ударение фиксированное, в хопи, таракаитских, некоторых шошонских — ритмическое, в пимических и корачольских — свободное, в пимических имеются также тоны и фонации. Для праязыка реконструируется ударение, фиксированное на 2‑м слоге. Типичная структура слога CV/V.

Выделяются грамматические классы имён и глаголов; адъективы составляют, по-видимому, подкласс глаголов. Имя имеет категории числа, падежа, дистрибутивности, посессивности. Для праязыка реконструируется суффикс абсолютива (номинатива) *‑ti, сохранившийся в ряде современных Ю.‑а. я. В большинстве современных Ю.‑а. я. номинатив не маркирован; формант аккузатива развился из местоименного объектного показателя. Датив в ряде языков омонимичен аккузативу, прочие падежные значения обычно обозначаются препозитивными частицами. В ряде языков имеются артикли, развившиеся из препозитивных демонстративов (служебных слов со значением пространственной, временно́й и дейктической ориентации), свойственных всем Ю.‑а. я. Степени сравнения имеют разные способы выражения, значение принадлежности выражается, как правило, специальными частицами — проклитиками и энклитиками.

Местоимения делятся на свободные и связанные. Существует тенденция к постановке свободных местоимений на второе место в предложении. Для местоимений различается единственное и множественное число (в ряде языков развились формы двойственного числа), в некоторых языках — эксклюзив и инклюзив. Характерной чертой многих Ю.‑а. я. является наличие в предложении местоимения, которое фактически является согласовательным показателем определённого имени, как подлежащего, так и дополнения. Неуточнённое (неопределённое) подлежащее и неопределённое либо нереферентное дополнение могут маркироваться специальными глагольными префиксами. Подлежащее при переходных и непереходных глаголах оформлено одинаково и отлично от дополнения, которое стоит в аккузативе; по ряду функциональных свойств подлежащее при непереходном глаголе и подлежащее при переходном глаголе противопоставлены прямому дополнению (синтаксическая аккузативность), а по ряду свойств все три названных актанта одинаковы (синтаксическая нейтральность).

Глагольная морфология богаче именной. Глагол имеет категории времени-вида (модальности), основные из которых — перфектив​/​имперфектив для одних языков, прошедшее​/​непрошедшее время для других; способа действия; залога (пассив, безличный пассив, каузатив и др.), версии, числа, наклонения. В глагольном комплексе (глагол с относящимися к нему служебными элементами) могут быть инкорпорированы имена со значением прямого объекта, инструмента, локатива (обычно в виде префиксов). Наиболее продуктивна инкорпорация прямого объекта. Большинство языков имеет категории модальности, способа действия (репетитив, т. е. повторяющееся действие, дистрибутив, итератив и др.), времени-вида, выражающиеся аффиксами или частицами-проклитиками. Довольно чётко противопоставлены императив (адресованный исполнителю во 2‑м лице) и оптатив (адресованный исполнителям во 2‑м и 3‑м лице). Возвратное и взаимное значения выражаются суффиксально, пассив и существующий в некоторых языках безличный залог — обычно с помощью одного суффикса. Распространена модель, подобная пассиву, но не имеющая соответствия в активе (депонентный пассив). Глагольные конструкции легко номинализуются. Различаются активные (дуративные) и перфективные причастия. Существуют глаголы бытия, развившиеся из глаголов со значением ‘стоять’ и ‘сидеть’; глаголы со значением ‘иметь’ представляют собой новообразования. Посессивная конструкция строится на основе бытийных глаголов и локативных моделей.

Основные средства словообразования — редупликация, словосложение (в т. ч. лексикализация инкорпоративных комплексов), аффиксация, которая носит преимущественно агглютинативный характер. В ряде Ю.‑а. я. (например, в уичоль) возможны цепочки до 15 аффиксов при глаголе. В некоторых языках глагол может инкорпорировать служебный элемент с функцией подчинительного союза («где», «когда»). Большую роль как в морфологии, так и в синтаксисе играет развитая система пре- и особенно постпозитивных служебных элементов.

Преобладающие порядки слов SVO и VSO. Для праязыка реконструируется порядок SVO, он наиболее устойчив в подсемьях нумической, хопи и тюбатюлабаль; в ацтекской, пимической и таракаитской наблюдается тенденция к постановке глагола на первое место. Обычно все определения, включая числительные, предшествуют определяемому. Типично согласование определения с определяемым в числе. При построении сложного предложения выбор соединительного союза и/или формы глагола зависимого предложения в ряде языков зависит от кореферентности​/​некореферентности подлежащих соединяемых предложений, т. е. имеется грамматическая категория кореферентности (англ. switch-reference). Широко распространены нефинитные обороты в функции придаточных.

В лексике много испанских и английских заимствований. Ряд слов из Ю.‑а. я. вошёл в европейские языки (например, из ацтекского — койот, томат, шоколад).

Языки бесписьменные, кроме ацтекского языка.

Первые описания Ю.‑а. я. относятся к концу 16 — началу 17 вв.: первоначально языка ацтеков, с 17—18 вв. и других языков. Отдельные ветви Ю.‑а. я. были описаны в трудах американистов 19 в. (И. К. Бушман и другие). В 20 в. (Сепир, Уорф, Крёбер) рассматриваются вопросы внутренней классификации Ю.‑а. я. и их связи с другими индейскими языками. Многие Ю.‑а. я. становятся объектом внимания типологов и синтаксистов (описан синтаксис предложения в чемехуэви, уичоль, луисеньо, кавилья и др.).

• Sapir E., Southern Paiute and Nahuatl. A Study in Uto-Aztekan, «Journal de la Société des Américanistes de Paris», 1913—18, v. 10—11;
• Voegelin C. F., Voegelin F. M., Hale K., Typological and comparative grammar of Uto-Aztecan, v. 1 (Phonology), Balt., 1962;
• Lamb S., The classification of the Uto-Aztecan languages..., «Studies in Californian linguistics», 1964, v. 34;
• Miller W., Uto-Aztecan cognate sets, Berk. — Los Ang., 1967;
• Shafer R., A bibliography of Uto-Aztecan with a note on bibliography, {IJAL};
• Las lenguas de México, v. 1, Méx., 1975;
• Andrews I. R., Introduction to classical Nahuatl, Austin, 1975;
• Langacker R., An overview of Uto-Aztecan grammar, Dallas, 1977;
• Studies in Uto-Aztecan grammar, v. 1—2, Dallas, 1977—79;
• Steele S., Uto-Aztecan: an assessment for historical and comparative linguistics, в кн.: The languages of native America: historical and comparative assessment, ed. by L. Campbell, M. Mithun, Austin, 1979, р. 444—544;
• Press M., Chemehuevi: a grammar and lexicon, Berk. — [a. o.], 1979;
• Shaul D., Topics in Nevome syntax, Berk. — [a. o.]. 1986.
• Bright W., A luiseño dictionary, Berk. — Los Ang., 1968;
• Saxton D. [a. o.], Dictionary Papago/Pima — English..., 2 ed., Tucson, 1983.

М. С. Полинская.